Вчера, сидя на мраморном черном стуле в просторной кухне, неторопливо попивая кофе, все ЭТО и пришло мне в голову. И дело не в бесконечной истории жизни, где появление любви связывают с неописуемым счастьем. Где слезы от горя пытаются сравнить сопавшими листьями, а появление ЕГО на горизонте для кого-то походит на явление Христа в образе человека, для которого тымогла бы сделать все. И, вроде, ничего особенного в нем не будет. Глаза пустые, тело, как обычно. Но свет, который озаряет всютебя, ворвется в душу именно при его появлении. И, как ни странно, я не хочу говорить о любви. Кто-то скажет, что для семнадцати лет мои рассуждения лишены смысла. Возможно. Возможно, я еще так молода, так неопытна, так смешна в своих нелепыхтеориях основанных, к сожалению, на том малом опыте, который у меня есть. А может быть, кто-то увидит в моем рассказе себя.Ту, когда-то молодую девушку, которой некому было объяснить, что же такое слово Ждать.
Представьте себе, что вы сидите на своем любимом диване, стуле, столе, на полу - не важно. Представьте настоящеечувство одиночества. Когда некому позвонить, потому что уже поздно. Когда ты не сможешь заплакать, потому что тушь наресницах. А остаток надежды в голове, пульсирует, и не дает ни на секунду расслабиться. В тот вечер, было так же.
Это было вчера. Он, тот он, кто являлся для меня выходом из всех немыслимых положений горя и одиночества, должен былпозвонить. Да, милая, дорогая Ксенечка, я приеду за тобой. Я освобожусь и приеду за тобой. Все это проносилось у меня вголове, казалось, по несколько тысяч раз. Значит надо ждать! Надо верить в то, что он приедет. Не стоит бежать в ванну сломяголову, смывать с себя косметику, укладываться на мягкую кровать, и спокойно закрыв глаза, засыпать. Так нельзя! Потому что,он же сказал, что приедет. Как же я могу? Как я могу не считаться с этим? И вот с одиннадцати вечера, после нашего последнего разговора, я сижу. Сижу, и ощущаю, как миллионы маленьких иголок впиваются в мои ноги, руки, все тело.
Дикая,почти ни с чем не сравнимая, тупая боль, которая вибрирует у тебя под кожей, не давая расслабиться ни на секунду. Затем, онаперерастает в огромный ком в горле, который никак нельзя выплюнуть или проглотить. Слезы, ну вот же они, слезы. А почему онипоявились? Разве есть повод плакать? Он же сказал, что приедет. И не важно, что прошло уже два часа. Не важно, что все твоидомочадцы в тихом спокойствии спят. Даже маленькая собака, отвернувшись к стенке спокойно сопит. Ей снятся свои сны. Нет.Нельзя сдаваться. Но почему же слезы?
Я размешиваю остатки черного кофе в большой кружке. Наливаю немного молока, добавляю сахара, и разбавляю всю это горячейводой. Глоток, еще один. Я обожглась. Боль, опять боль, уже более ощутимая, физическая боль. На долю секунды мне показалось,что это отвлекло меня от ощущения моего безумного состояния. С готовностью мазохиста, я начинаю огромными глоткамипотреблять этот приготовленный на скорую руку, напиток. Телевизор - мелькнула мысль. Может быть он?
Я быстро включаю черный ящик. По первому каналу идет очередная стрельба, сопровождающаяся громкими криками погибающих людей.Я смотрю, всматриваюсь в каждый сюжет, но не вижу ни логики, ни смысла. Я смотрю, но не вижу. Мой слух ловит слабое тиканье. Часы. Я поднимаю голову и вижу красные часы с кукушкой. Тик-так, тик-так. Каждая прошедшаясекунда отдается в моей голове, как атомный взрыв. Я делаю еще один глоток и перевожу взгляд на телевизор. Громко. Слишкомгромко. Вдруг я не услышу долгожданный звонок по телефону? Резким движением руки, я дотягиваюсь до черного ящика и делаютише. Так тихо, почти не слышно. Еще глоток. Я ставлю белую кружку на мраморный стол, тоже тихо. В правой руке я сжимаютелефон, который, кажется, уже прирос ко мне.
Время пол второго ночи. Надежда, та, самая малая, что еще теплилась во мне,постепенно начала таять. И вот, ровно в два, я иду в свою комнату. Почти на минимум включаю магнитофон. Там играет Шаде. Темнокожая красавица с завораживающим голосом. Я подхожу к зеркалу. Косметика еще не смылась. Все в порядке. Я при полномпараде. Прошло еще двадцать минут. За окном я слышу проезжающие машины, и не удерживаюсь от того, чтобы не взглянутьукрадкой. Может, он? Еще пять минут.
Я иду в ванную. Тихо и беззвучно сажусь на пол. Холодный мрамор, по моей спине бегаютмурашки. Вот он, последний пик, завершающий все ожидание. Еще один штрих, и кульминация этой истории будет предрешена. Янеторопливо поднимаюсь, как бы протягивая время, все еще ожидая звонок. Становлюсь перед зеркалом. Включаю кран с водой. Ещепять минут. Я намыливаю руки, с застывшими слезами в глазах смотрю на телефон, и жестко, почти мучительно, умываю лицо. Все!
Я лежу в кровати. Телефон лежит рядом со мной. Шаде уже не поет. Меня окружает темнота, тишина, полное ощущениеодиночества. Кофейный напиток сделал свое дело, я не могу заснуть. Ворочаясь из стороны в сторону, я придумываю свои слована завтра, что же я ему скажу? Как объяснить, что вчерашний день стал для меня неким воплощением ада. В голове первый раз вжизни промелькнула мысль, которая подвергла меня в ужас. Меня, симпатичную, уверенную в себе девушку????
Я захотела умереть.Причем захотела умереть настолько сильно, что чуть не вскочила с кровати, чтобы осуществить задуманное. В голове мелькалистранные образы, слова, обещания. Я подавила в себе эту глупую идею, на секунду вспомнив статью какой-то репортерши в газетео Детском суициде. Нет. Не так должна быть прожита моя жизнь. Закрыв глаза, я заснула.
Может быть, кто-то не поймет всего того, что я здесь написала. Кто-то возможно осудит. Я и сама толком не знаю, что хотеласказать всем вышесказанным. Я только знаю одно. Мне не хотелось говорить о сравнениях, которые так часто употребляют, чтобыдонести до читателя всю суть сказанного. Я не хочу сравнивать первый поцелуй, с огненной стрелой, пронзившей горячее сердце.Я не хочу, говорить о ЕГО глазах, как об океане, а о своих слезах, как о море. Мне абсолютно не хочется сравниватьрасставание с концом света, а любовь с началом жизни. Я просто знаю одно. Что каждое это слово: любовь, жизнь,расставание, горе, обида, измена и т.д. каждый понимает по-своему. Но другое я поняла точно, у каждого это перерастает в боль. В тупую, именно физическую боль. И вот о такой боли, и о таком простом слове, как слово "ждать" я и написала.
Чем жедля меня являлся тот долгожданный звонок? В тот вечер, для меня он стал бы вакциной против моей боли, моего ожидания... Он стал бы долгожданным лекарством, которое так легко достать, но так трудно увидеть. А я все еще жду. Все еще надеюсь, все еще верю.