Привет, Клео.
Мне 25 лет, у меня трое мальчиков - мой муж, стареющий мальчик Александр
Соселия и его дети: мальчики Богдан Соселия (4 года) и Кирилл Соселия
(2 года). Когда-то я жила в Москве, а теперь вот уже 6 лет живу со
своими мальчиками в далекой Новой Зеландии. По образованию я финансист,
по духу - наблюдатель за жизнью. Пишу крупные вещи - романы, которыми
развлекаю своих друзей. Первый из них я отправила на суд издателей и
теперь трепетно жду ответа.
Сегодня я хочу предложить свой рассказ,
который увы, не вписывается в житейские истории по количеству строк.
Может быть, кто-то узнает в нем себя, хотя безусловно для этого придется
отбросить всяческий гротеск.
Надеюсь увидеть его на страницах вашего журнала.
Журнал отличный. Так
держать!
С уважением Наташа Соселия г. Окленд Новая Зеландия
* * *
ЕРУНДА КАКАЯ-ТО
Конечно, Бузовкин отвечал на все тещины вопросы, и даже находил подобные переговоры занимательными и интригующими, эдаким милым прошловековым флиртом. Ему казалось, что Генриетта нарочно заигрывает с ним подобным образом и, отвечая ей, он обязательно позволял себе милые ответные шалости: к примеру, подмигнуть ей то одним, то другим глазом, погрозить указательным пальчиком, или даже чмокнуть в щечку, если в ту минуту ему доводилось оказаться вблизи оной. На каком-то этапе, это даже стало своеобразной культурой их отношений...
* * *
ДОМИК СТРИЖЕЙ
Но мою любовь было не спугнуть. Не обидеть, не укротить, не убить банальными отговорками. Взрощенная детской тоской, девичьем голодом и женскими гормонами, она рвалась наружу, найдя себя в его испуганном лице. Его рот, произносивший эти вразумляющие слова, хотелось прижать к своему телу, хотелось впиться в него губами, вбирая в себя каждый выдох и не отпуская ни на секунду. И здесь его возраст уже не имел никакого значения - мое желание было таким же естественном, как все желания Тани, обнимавшей своего "брейкера" на укромной скамейке в конце аллеи.
* * *
МОЙ ДОРОГОЙ МАЛЬЧИК
Я полюбила мальчика. Я была маленькой, а он был большим и тоже маленьким, как я. И тихонько мы с ним встречались и ходили рядышком, крылышками прижавшись. Вокруг был соблазн, и мне хотелось соблазниться от начала и до конца. А мальчик не хотел. Потому что был уже большой, а большие не соблазняются, а соблазняют. И когда он не хотел, то соблазнял страшно. "Все хотели, а он не хочет - какой соблазнительный!" - думала я, и тут же плакала от обиды. Тогда я подумала, что те, кого не соблазняют, плачут еще громче, чем те, которых соблазнили и бросили.