Тоска осенняя: Жёлтые листья кружились над её головой. Лёгкий ветерок играл не только с листьями, но и с её волосами и даже со слезами, текущими из её глаз. "Уходи, уходи: уходи", - вертелось у неё в голове. Он опять сказал: "Уходи". Это было бесконечно много раз. И каждый раз, когда он возвращался, она молча улыбалась.
Тоска осенняя: Жёлтые листья кружились над её головой. Лёгкий ветерок играл не только с листьями, но и с её волосами и даже со слезами, текущими из её глаз. "Уходи, уходи: уходи", - вертелось у неё в голове. Он опять сказал: "Уходи". Это было бесконечно много раз. И каждый раз, когда он возвращался, она молча улыбалась.
У неё не было имени. Даже если кто-то при рождении ей его и дал, то оно было давно утеряно, забыто, развеяно. И вот теперь вся её сущность соответствовала её жизни. Сходство было одно - пустота. Не было ни имени, ни жизни. Теперь уже не было ничего. Она бессмысленно бродила по улицам, бродила с взглядом, который никто не понимал. Его было трудно прочесть - просто в нём не было ничего. " Ушёл, ушёл: ушёл "- шептало всё вокруг. "Как он мог уйти?" Это не относилось к нему. Ушёл её малыш, так и не успев родиться. Последнее время она им жила, любила. Она дала ему имя. И как в подтверждение того, что имён нет, он ушёл. Это имя придётся забыть.
"Господи, ну сколько же можно меня наказывать?" - кричало всё внутрии эта тоска осенняя, как будто выворачивали ее наизнанку. Нет, криком это не назовёшь. Если бы он раздался, люди бы не смогли понять чего там больше: боли, страха, обиды или мольбы. Её душа рвалась наружу, в неизвестный мир. Мир, где не было боли, страха, мир, где у неё был малыш.
Море: Море слёз не одного миллиона человек. Сейчас её время отдавать дань.
Дань:. За что? За что ей отдавать её. Да и не было чем отдавать. Нет слёз. Сидя у берега, она, как мраморная статуэтка, не могла пошевелиться. Она пыталась понять смысл своей жизни. Смысла не было, а поэтому возникал вопрос, который как червь, грыз её мозг: "А тогда стоит ли жить?" Она смотрела на море, на тихую гладь голубой воды, и оно, как бы насмехаясь над ней, манило к себе. Но как только она приближалась, в звуках прибоя слышалось: "Жить стоит всегда, поверь".
Вера: Она должна быть у всех. Человек без неё - ничто. Даже она, потерявшая веру во всё, в душе верила, что настанет день успокоения.
Мысли вертелись у неё в голове подобно водовороту. Не замечая времени, она сидела и смотрела вдаль. Она не услышала шагов, приглушённых мокрым песком.
- Девушка с вами всё ок? Может проводить вас домой?
Даже не вздрогнув, она обернулась. Вглядываясь в его лицо, она думала: "Дом. А есть ли он у меня? Дом - это то место, где тебя ждут, где ты чувствуешь себя уютно и защищенно, где есть тепло. Тепло не для тела, для души.: Во всём мире у меня нет такого места".
Она грустно улыбнулась и сказала:
- Спасибо не надо.
В её голосе не было надменности, пренебрежения, только грусть и тоска осенняя. От неё шла какая-то аура, непонятная ему. Молча кивнув, он пошёл дальше. Безумной силой воли заставляя себя не обернуться, он недоумевал. Его мысли возвращались к странной девушке вновь и вновь. Что-то было не так. Он не понимал что именно, но её образ не уходил из памяти.
Ночь: Что она несёт за собой? Тёмное небо, звёзды, млечный путь. Когда-то раньше всё это её радовало. Когда-то, но не сейчас.
Виктория ЛОБОДИНА