| Форум > Архив "Творчество" > Май 2005 года > 60-летие Победы |
60-летие Победы
В.Молчанова
ВОСПОМИНАНИЯ МОЕЙ МАМЫ-2
Рожь уже убрали…Клубы густой серой пыли столбом поднимались над дорогой. Из них, словно вороны, выскакивали черные блестящие мотоциклы с коляской. Аккуратно одетые, подтянутые, сытые и уверенные немецкие солдаты резво спрыгивали с них и плотной волной растекались по селу, заполняя блеском оружия, касок, мундиров и погон улицы переулки и дворы, гогоча громко, отрывисто и непонятно. В глазах искрило от всего этого блеска, в ушах шумело от крика и суеты, а в груди было тускло и горько: за час до этого через село прошли последние советские части. Отступающие шли изможденные, потрепанные, с измученными осунувшимися лицами; лошади с оборванной сбруей надрывно тянули оставшуюся технику…
Я, девчонка 11 лет и почти 80-ти летний дед мой Данила наблюдали из-за кустов лесопосадки, как пришельцы заняли сельсовет, школу, как потянулись стайки арестованных к цвинтарю. Рожь уже скосили и поля стояли, набычившись стерней, но огороды были еще одеты, пряча в пыльной зелени разбежавшийся скот, испуганных детей и обезумевших от страха и непонимания женщин. Вдали поднималось огненное зарево, – это горело ближайшее село Ласевка.…Перед глазами все плыло, а в пятках зарождался страх и медленно, крадучись, заполнял все тело.
Передовые немецкие части ушли. Линия фронта откатилась далеко за брянские леса. В село вошли резервные оккупационные войска и начали расквартировываться. К нам на постой определили пятерых немецких солдат и к ним повара-поляка. Каждый день повар приносил огромный казан плова, несколько булок хлеба и большую банку белого смальца. Я обычно пряталась за выступом печки, там, где хранились ухваты, кочерги и другой печной инвентарь, и, затаив дыхание, наблюдала их трапезу: квартиранты ели плотно и сытно. Хлеб нарезали тоненькими ломтиками, а сверху намазывали смалец толщиною в два пальца. Большой ложкой зачерпывали ароматный плов и заедали хлебом с белоснежным смальцем. Ели так смачно и …пердели! Тут же за столом ели, пердели, громко выкрикивали « Шмек! Шмек!»* и раскатисто хохотали. Я долго наблюдала из своего укрытия; не выдержав, громко говорила: « Едят, а еще пердят! Фу, какие невоспитанные!», и пулей выскакивала в сени. Повар, понимавший русскую речь, успокаивал меня, задабривал булкой хлеба, испеченной еще в 1936 году и поэтому очень черствой. Хлеб размачивали в воде, он становился мягким и удивительно вкусным...
Прошел год. Снова заколосилась рожь. В лесу появились партизаны. Немцы их остерегались, поэтому к ветру они ходили прямо в огороде, держа наготове автомат: в уборную заходить боялись.
Накануне в село вошла другая часть резервной армии. Человек шесть в черных
круглых пилотках и в немецкой форме ворвались в наш двор и с криками «Матка, яйко!», угрожая автоматом, потребовали живность: из сарая за задние ноги вытащили упирающуюся и дико визжащую свиноматку и тут же пристрелили ее, оставив сиротами 11 маленьких поросят, пойманным курам откручивали головы – это был Садом: поросята визжали, куры громко кудахтали, петухи пытались взлететь на нижние ветки яблонь, гуси, индюки, растопырив крылья, метались по двору; маленькие утята, раздавленные, желтыми лужицами лежали на земле, а собаку они расстреляли при первом ее тявканьи. Довольные своим уловом, они пошли трапезничать.
В конце огорода у нас росла капуста, потом высокими шеренгами поднималась кукуруза, в беспорядке то там то сям росли развесистые вишни, сливы, а уж дальше за огородом колосилась рожь. Потом шла полоса лесопосадки, а внизу пробегала речка-ручеек; то наполнявшаяся от дождей и полноводная, то высыхающая и пригодная только для гусей и уток. Вот там, на берегу обмелевшей реки я долго сидела и горевала: за что? почему? как же так? Потом я набрала целую пазуху речных камней, забралась на старую вишню и стала ждать.
Он был красный и разомлевший от сытного ужина и вина, ворот расстегнут, волосы взъерошены, рука на автомате. Смачно отрыгивая и что-то напевая, он направился в конец огорода, прямо к тому месту, где сидела я. Тут я напряглась и, набрав жменю камней, швырнула их по белому оголенному заду. Камни не долетели, но шорох чего-то падающего заставил немца привстать и оглянуться. Никого. Показалось. Он снова присел. На этот раз я оказалась более меткой и целая горсть моих камней, как пулеметной очередью, полоснула его белое тело. Даже не подняв штаны, немец вскочил и с криком « Партизан!» дал автоматную очередь. Тут уж я, не помня себя от страха, кубарем свалилась с дерева и через грядки капусты, кукурузы и ржаное поле понеслась, не разбирая дороги. Я бежала так быстро, что ноги заплелись, и я упала; стебли доспевающей ржи сомкнулись у меня над головой, и наступила тишина.
с.Жадово
Семеновский р-н
Черниговская обл.
Украина
ТИНА © (08.05.2005 22:05)
Прямая ссылка
ТИНА © (08.05.2005 22:05)
ТИНА, спасибо за рассказ! Очень литературно и очень похоже на то, что рассказывала мне бабушка. У них во время войны в хате тоже немцы жили. Всех с Днем Победы!
Проза © (09.05.2005 20:05) Прямая ссылка
Проза © (09.05.2005 20:05) Прямая ссылка
