Отец разместил объявление в Интернете: "В связи с незаконным сокрытием дочери от отца прошу помочь в доступе во двор дома по адресу Новочеремушкинская ул., д. 71/32, e-mail: al@df.ru" Рано или поздно здравомыслящие люди найдутся, и двери этого дома откроются для отца. Цель данной статьи - донести объективную информацию до людей, в том числе жителей этого дома, что позволит открыть двери раньше и добиться, наконец, воссоединения дочки и папы. Детство коротко. К сожалению, для девочки оно уже омрачено; уже нельзя стереть эти события из памяти ребенка, нельзя полноценно возместить перерыв в …
Жили-были папа, мама и маленькая дочка. Жили и представляли для окружающих
пример дружной семьи. Папа чуть больше времени уделял дочке. Он просто
построил свой режим и выбрал работу (пожертвовав кое-чем, например,
карьерным ростом) так, чтобы иметь это "чуть больше времени" и посвятить его
ребенку (детский сад, музыкальная школа, бассейн, спортклуб, музеи, театр,
цирк, кино, аттракционы, море:). При этом он же содержал всю семью и
позволял маме заниматься любимым делом, не оставляющим времени для общения с
семьей и не приносящим стоящего этой жертвы дохода. Папу это устраивало, и
он не считал ситуацию несправедливой: каждый занимается тем, что ему больше
по душе. Дочку это устраивало, потому что она с рождения привыкла чаще
видеть папу и больше с ним общаться. Уход, кормление, купание, подгузники,
сопли - все это было на папе, помимо образования, развлечений и
материального обеспечения (папа - профессиональный педиатр; в прошлом -
руководитель медцентра и научный сотрудник НИИ; в настоящем - главный
редактор популярного медицинского сайта). Всем казалось, что и маму это
устраивает: работай на здоровье и общайся с ребенком на радость всем
столько, сколько имеешь на это времени.
И начались разногласия: мама стала дочку к папе ревновать, говорить, что в музеи ходят слишком часто - ребенок перенапрягается, что на море ехать то ей неудобно - работа страдает, то опасно - террористы не спят; и что надо ребенку сидеть целыми днями на даче с бабушкой, ибо длительное общение с папой ребенку вредит, а маминого времени хватает только на работу. Как ни звали папа с дочкой маму присоединиться к ним, не смогли поколебать ее позицию собаки на сене.
И настолько эта позиция сильна оказалась, что решила мама оставить дочку вообще без отца. Дождалась она удобного момента - сильной ангины с температурой под сорок градусов (у дочки), получила предписания докторов о необходимости постельного режима и увезла больного ребенка в неизвестном направлении. Пришлось папе обращаться в милицию.
Время ввести новое действующее лицо. Дедом у девочки оказался топ-менеджер Газпрома: господин, которого назовем в своем повествовании буковкой С. Когда-то он был нормальным человеком, отцом, тестем и дедом, ну разве что пил не в меру... А перешел в Газпром, набрал денег и власти и решил, что ему позволено все, в том числе и лишать детей их родителей. Начал он с родственников, спрятав от родного отца собственную внучку. Сначала в Подмосковье - не то в пансионате, не то в оздоровительном центре, по словам мамы, потом перевез ее в более неприступное для простых смертных место - к себе в квартиру. У газпромовцев-то дом непростой - сплошные проходные с охраной, даже участковый, прежде чем в подъезд войти, заявку в Газпром пишет. Все предусмотрено для выдерживания осады и укрывания заложников.
Месяц искал папа дочь и наконец нашел ее в квартире С. Сутками караулил под окнами, чтобы по изменениям их освещенности угадать, там ли дочка; за водителем тестя по Москве гонялся, чтобы мультфильм и клубнику дочери передать (взять уговорил, передали ли? - ну и на здоровье водителю); маму у работы поджидал - задание по сольфеджио передать. Конечно, такое благородное дело, как укрывательство ребенка от отца, требует некоторых жертв (от ребенка же) - посещение девочкой детского сада, спортклуба и музыкальной школы было приостановлено. О музеях и театрах, конечно, речи быть не может. Ну зато нельзя сказать, что ребенок перенапрягается. Заключенному в четырех (побольше из-за сложной геометрии и больших площадей) стенах трудно перенапрячься от новых впечатлений.
А папа дочь увидеть хочет, звонит, надоедает, просит с дочкой хоть по телефону поговорить - не дают.
Наконец, после того, как папа подал на маму в суд, он смог через общих друзей допроситься о встрече с дочкой. Она произошла в бассейне. 3 часа они не сводили друг с друга глаз, потом мама увела дочь одеваться, а папа стал ждать недалеко от выхода, чтобы поехать с ней обедать, как и было условлено. Он думал, что согласие на эту встречу - доказательство доброй воли мамы, и считал нелогичным и жестоким по отношению в первую очередь к дочке, а следовательно, маловероятным вариант повторного ее укрытия. Вероломство (поскольку вплоть до дня отъезда мама поддерживала иллюзию полноценной семьи и даже пошла вопреки своим обычаям в музей с папой и дочкой; поскольку планировался совместный отпуск, и жизнь шла своим чередом), нелогичность (нежелание хотя бы дождаться пока дочь выздоровеет) и жестокость (внезапное лишение девочки привычного образа жизни - папы, своей комнаты, игрушек, друзей, детского сада, театров, музеев и пр.), проявленные за месяц, не смогли поколебать его уверенность в том, что мамы всегда желают своим детям добра.
А произошло следующее. Бабушка вынесла девочку на руках, отвернув ее лицо от папы и бегом направляясь к выходу. Папа окликнул дочку, она услышала и закричала: "Хочу к папе!". Наперерез папе бросился тесть, дело чуть не дошло до драки. Кричащего, плачущего и просящегося к папе ребенка бабушка заталкивала в джип, пока папе преграждали дорогу мама и тесть. Вопреки несоответствию в весовых категориях пятилетней девочке удалось прорваться через все заслоны и оказаться у папы на руках, так как папа не мог позволить себе применить силу во избежание очередных эксцессов.
Итак, папа с дочерью оказались вместе. Мама, теща и тесть умудрились превратить это событие, являющееся повседневной нормой для обычных семей, в душещипательную драму. После месяца вынужденной разлуки дочка не отходила от папы ни на шаг, не умолкая разговаривала, отказывалась ложиться спать и постоянно держала его за руку, боясь, что он опять "провалится сквозь землю" (так она для себя объяснила его отсутствие). Недостаток театральных впечатлений был возмещен с лихвой.
Они использовали каждую минуту, и как оказалось - правильно делали. Ибо это было не воссоединение родных людей, а всего лишь свидание. Заключенную никто не собирался освобождать.
Почти 4 дня дочка и папа были вместе. Они сходили на урок английского языка, в детский сад, договорились о восстановлении ребенка (пропустившего по воле матери более месяца). Девочка расказывала, где была, что делала, примеряла купленные папой обновки, играла в новые игрушки, так как мама отказалась привезти дочери ее одежду, привычные игрушки и даже зубную щетку. Папа дочку не прятал, постоянно приглашал маму, тестя и тещу приезжать обедать и играть. Он запомнил глаза девочки, когда она его увидела, и не хотел повторения ситуации. Он пытался по-возможности приблизить обстановку к привычной для дочки - все родные ей люди рядом. Она так хотела и так просила его забыть этот месяц.
Все-таки стереотипы трудно побороть. Несмотря на все произошедшее, папа продолжал доверять маме. Он уговорил дочку пойти к маме обедать, надеясь, что этот акт его доброй воли вызовет ответные действия. Дочка не очень хотела. И действия немедленно последовали. Папу не пустили на порог, обещали вернуть ребенка вечером... и началась вторая серия. Заключенную вернули "в камеру" и снова лишили права свиданий с отцом, обучения и культурного развития.
Вторая серия оказалась точной копией первой. Разнообразие внесло одно событие, в очередной раз демонстрирующее материнскую любовь. Через три дня у дочки был день рождения. Папу на него не пустили. Подарки папе пришлось передавать через общих друзей. Дату застолья перенесли. Планировавшееся за три месяца празднование в цирке со всеми друзьями девочки и их родителями, куда уже были все приглашены и куплены билеты, отменили. Еще несколько детей остались без ожидаемого праздника. Пустяки, дело житейское. Действительно, сколько можно впечатлений. Главное - не перенапрягать ребенка.
Общие знакомые оказались вовлечены в ситуацию. Мама рассказала им, что папа сумасшедший, и она сбежала, чтобы спасти себя и дочь от его побоев. В данном случае слабость ее логического мышления, доказанная выше, сыграла на руку папе, интеллигентному доктору, поскольку знакомые-то общие, и заставить их поверить в такой абсурд просто невозможно.
Вот уже скоро 2 месяца, как дочку и отца разлучают, используя Газпромовский дом и Газпромовскую охрану.
Описанные действия нарушают ряд статей СК РФ, статью конституции РФ №38 ч.2 и не могут быть оправданы ничем, согласно действующему законодательству РФ.
Отец разместил объявление в Интернете: "В связи с незаконным сокрытием дочери от отца прошу помочь в доступе во двор дома по адресу Новочеремушкинская ул., д. 71/32, e-mail: al@df.ru" Рано или поздно здравомыслящие люди найдутся, и двери этого дома откроются для отца. Цель данной статьи - донести объективную информацию до людей, в том числе жителей этого дома, что позволит открыть двери раньше и добиться, наконец, воссоединения дочки и папы. Детство коротко. К сожалению, для девочки оно уже омрачено; уже нельзя стереть эти события из памяти ребенка, нельзя полноценно возместить перерыв в образовании, нельзя заставить забыть слезы и страх потери папы, нельзя вернуть полное доверие к маме. Но можно прервать заключение и вернуть девочку в более-менее привычные условия жизни. И это нужно сделать.
И время поджимает не только из-за ребенка. Дело дошло до прямых угроз со стороны господина, скрывающегося у нас под буковой С., материализовавшихся в один прекрасный день в виде четверых лиц, подкарауливших отца у подъезда и популярно объяснивших ему перспективу его жизни (вернее, ее окончания) в случае, если он не перестанет тревожить родственников проявлениями своей активности. Таким образом драма перерастает в детектив. Продолжение следует...
Если Вы можете помочь отцу встретится с дочкой - пишите: aist1@df.ru
