— Привет, Мариш! Я к тебе по делу — дашь мне на субботу свою тунику пофорсить? — Татьяна ворвалась в квартиру подруги, запыхавшаяся и потная. — Фу, еле взобралась на твой пятый. Что-то я с каждым днем становлюсь все неуклюжей и неповоротливей.

Уверенным шагом она направилась в кухню и по-свойски налила себе из кувшина воды.

— Ну и жара, — проговорила она, выпив полный стакан. — Так что, дашь кофточку?
— Какую еще кофточку и зачем тебе? — Марина смотрела на подругу в ожидании пояснений.
— Да я все никак себе наряд не подберу на встречу одноклассников. Вот и вспомнила о твоей новой тунике. Думаю, что с моими белыми штанишками она будет хорошо смотреться.
— Ну, во-первых, эти брюки на тебе давно не сходятся, а во-вторых, мы же тебе платье красивое купили, — Марина развела руками.
— Да я в том платье — как матрешка на чайнике, — нахмурилась Татьяна.
— А что ты хотела? Пятый месяц беременности ни платьем, ни кофточкой не прикроешь, — усмехнулась подруга. — И уж тем более твои узкие брючки не натянешь.
— Да я уже все придумала, — оживилась Таня. — Ну и что, что брюки не сходятся, я их ремнем стяну. А под туникой ничего видно не будет, она же у тебя длинная и свободная. Зато в брюках я не буду казаться такой толстухой.
— Еще чего удумала — ребенка ремнем давить? Не позволю! Ты сейчас не о красоте, а о малыше думать должна, — Марина поставила руки в боки. — Что за капризы? И перед кем ты там красоваться собралась? Вы же каждый год собираетесь! Вспомни, с каким животом ты на такую же встречу ходила, когда дочкой беременна была. А сейчас чего комплексовать стала? Да в нашем возрасте и мужики придут как беременные. Вот увидишь! Так что на твои округлости никто внимания не обратит, — Марина погладила подругу по выпирающему животику.
— В этот раз особый случай, — вздохнула Таня. — Мы на двадцатилетие окончания школы решили всей параллелью собраться, учителей пригласить.
— Так ты думаешь, что время не отразилось на фигурах девчонок из параллельных классов? — Марина приподняла бровь.
— Да причем тут девчонки?! — вспыхнула Татьяна. — Там наверняка будет он! Понимаешь?

— А что ты хотела? Пятый месяц беременности ни платьем, ни кофточкой не прикроешь, — усмехнулась подруга.

Марина опустилась на табуретку и прикусила губу.

— Так ты из-за этого (как его?) Романа из «Б» класса места себе не находишь? — спросила она, глядя на подругу.
— Не Романа, а Руслана, — поправила та и отвела взгляд в сторону. — Мы с ним двадцать лет не виделись. Если б ты знала, какой он красавчик был! А теперь, наверняка, еще краше стал — возмужал. И тут я, как бочка, приду. Что он подумает?
— Подумает, что все у тебя в жизни сложилось хорошо, раз ты решилась родить еще одного ребенка. Поймет, что ты прекрасная жена, и пожалеет, что упустил свой шанс, — попыталась пошутить Марина. — Кстати, не такой уж он и красавчик. Помню, ты мне его фото показывала — длинный и худой, как жердь.
— Вот именно — худой! — Таня заметалась по маленькой кухне. — Так ты дашь мне тунику или нет?
— Понимаешь, я ее утюгом прожгла, — Марина виновато повела плечами.
— Чтоб ты — и прожгла? Не верю! Скажи лучше, что пожалела! — Таня развернулась и направилась к входной двери. — Ничего, я и без тебя что-нибудь придумаю. Тоже мне, подруга называется! — буркнула она, выбегая на лестничную площадку.
— Я тоже тебя люблю! А кофту я, действительно, прожгла! — крикнула ей вслед Марина.

Выскочив на улицу, Татьяна глотнула горячего воздуха. Стояла такая же жара, как и тогда, много лет назад, когда она впервые увидела Руслана на линейке 1 сентября. Это был их выпускной год. Все друг друга знали как облупленные. И не только в классе, но и на параллели.

Вот они — возмужавшие за лето мальчишки в синих школьных костюмах, похорошевшие девчонки в коричневых платьях, белых передниках и бантах. Тогда с этим было строго — ничего лишнего. И вдруг посреди однообразия Танин взгляд выхватил незнакомую фигуру. «Новенький. Новенький», — пронеслось в раскаленном воздухе. Он был одет в черный велюровый костюм и походил скорее на артиста, чем на школьника. Длинные, почти до плеч, смоляные волосы были зачесаны наверх; за модными, без оправы, очками смеялись карие глаза. Возвышаясь над новыми одноклассниками почти на голову, он снисходительно улыбался, отвечая на их вопросы, и смотрел по сторонам.

Когда их взгляды встретились, Танино сердце екнуло и затрепыхалось в груди словно птица. Всю линейку она косилась на незнакомца, а после спросила у всезнающей старосты:

— В «Б» классе что, новенький?
— Ага, — кивнула Ольга. — Зовут Руслан, приехал из Германии, отец военный. Правда, хорошенький?
— Не разглядела, — соврала Таня.

Уже через месяц в Руслана были влюблены почти все девчонки старших классов. В Танином классе девочки разделились на два лагеря: одни соревновались в знаках внимания со стороны Руслана, другие критиковали его и его поклонниц. Таня старалась держать нейтралитет, делала вид, что ей абсолютно все равно. Но на самом деле она ужасно страдала, ревновала и вела дневник, где записывала все, что касалось Руслана: будь то вскользь оброненная фраза, взгляд или еще какой-нибудь знак внимания в ее сторону. Но увы, Руслан не проявлял к ней никакого интереса. А она ради него готова была на все. Даже решила в волейбольную команду записаться, хотя терпеть не могла эту игру.

«Новенький. Новенький» — пронеслось в раскаленном воздухе. Он был одет в черный велюровый костюм и походил скорее на артиста, чем на школьника.

— Ростом не вышла, — отказал ей в просьбе учитель физкультуры.
— Ничего, малая, не переживай, — утешил ее тогда Руслан, — будешь приходить болеть за нашу команду.

И она, приняв это как личное приглашение, приходила не только на все соревнования, но и на тренировки. Последнюю запись в дневнике Таня сделала после выпускного бала. «Вчера я испытала странное двойственное чувство: смесь счастья и горечи. Горечь потому, что я, возможно, никогда больше не увижу Руслана, а счастье от того, что мы танцевали с ним медленный танец! Причем он сам пригласил меня. На виду у всех подошел, протянул руку и сказал: «Ну что, малая, потанцуем?» Мы о чем-то говорили, но я не помню. Его горячая ладонь скользила по моей спине, а я так боялась наступить ему на ногу, что у меня дрожали поджилки. Но в конце танца я осмелела и написала ему на ладони свой номер телефона. Надеюсь, Руслан позвонит».

Но он не позвонил. И больше Татьяна его не видела. Кто-то из одноклассников на стодневке сказал, что Руслан уехал в соседний приморский городок. С тех пор Таня проводила там все отпуска, в надежде встретить его на пляже или на одной из улочек. Этой надеждой она жила долгие годы, даже когда вышла замуж за Сергея.

За него она пошла без любви, скорее из жалости. Сергей ухаживал за ней пять лет, всегда был рядом, поддерживал и терпеливо ждал. Когда он сделал ей предложение в четвертый раз, Таня согласилась. «Лучше уж синица в руках», — решила она. По-другому она посмотрела на мужа после рождения дочери. Сережка был сумасшедшим отцом! Он вставал по ночам, стирал пеленки, бегал на молочную кухню — сама Татьяна бы точно не справилась. На мужа ей вообще грех было жаловаться — работящий, хозяйственный. Тогда почему нет-нет, да и сравнивала она его с Русланом, да мечтала: а что бы было, если б…?

Хотя с Сережкой живут они хорошо, вот второго ребенка решили родить. Врачи сказали, что будет мальчик. Бывает, конечно, как и в каждой семье, и ругаются по мелочам. Например, вчера из-за имени ребенка.

— Танюш, давай сына Сашей назовем, — предложил Сергей.
— Чего это? — нахмурилась Таня. — Никакого Саши, назовем его Русланом.
— Подожди, какой Руслан? Мы с тобой как договаривались? Дочку ты называешь, сына я! — повысил голос Сергей. — Вот я и хочу назвать его Сашей. Смотри, как красиво звучит — Александр Сергеевич!
— Ничего красивого! — стала набирать обороты Таня. — Сейчас куда ни плюнь, в Сашу попадешь. А Руслан — имя редкое. В конце концов, это я его вынашиваю и рожать я буду. Значит, и имя я ему выбираю!

На встречу одноклассников Таня опоздала — все никак не могла определиться с нарядом. Когда она зашла в кафе, вечеринка была в самом разгаре.

— Ну наконец-то! — встретила ее возгласом бессменная староста Ольга. — Иди сюда, я тут тебе место заняла.

Перекрикивая музыку, здороваясь по ходу со всеми, Таня пробралась к указанному столику.

— Вон за теми столиками «А» класс сидит, — говорила Оля. — Узнаешь их классуху? А у окна «бешки», их меньше всех пришло.

— Ну, что нового? — спросила она у Оли, присаживаясь рядом.

Ольга только этого и ждала и тут же стала пересказывать все новости, услышанные за последний час. Таня рассеянно слушала, блуждая взглядом по залу.

— Вон за теми столиками «А» класс сидит, — говорила Оля. — Узнаешь их классуху? А у окна «бешки», их меньше всех пришло.
— Да? — встрепенулась Татьяна. — А Руслан пришел?
— Пришел, — вздохнула Оля, — вон, видишь, за крайним столиком.

Таня метнула взгляд в указанную сторону.

— Это он? — спросила она шепотом скорее себя, чем кого-то.
— Он, он, — ответила Оля. — Я тоже в шоке. Говорят, он пьет сильно. Из-за этого жена его бросила, с работы турнули. Так он сейчас здесь, с родителями живет.

Привстав из-за стола, Руслан поправил не первой свежести футболку, провел рукой по длинным, свисающим сосульками поседевшим волосам и провозгласил:

— Минуточку внимания! Предлагаю выпить за школьную дружбу!

Выслушав все новости, Таня решила выйти на улицу глотнуть свежего воздуха. От всей этой суеты и шума ей стало не по себе.

На крылечке курил Руслан.

— О, малая, как тебя? Привет! — сказал он и пустил в лицо Татьяны струйку дыма. — Пойдем потанцуем?
— Извини, мне нельзя, — ответила Таня, выпятив живот.
— А-а, — протянул Руслан. — У меня тоже дети — двое. Старший уже с меня ростом, а младшему семь. Нет, восемь… Или? — он махнул рукой и предложил: — Пойдем за детей выпьем!
— Я не пью, — отказалась Таня.
— Ну-ну, — пробубнил Руслан и, шатаясь, пошел на звуки музыки.

Таня достала телефон и позвонила мужу:

— Але, Сереж, ты можешь за мной сейчас приехать?
— А что случилось? — послышался в трубке обеспокоенный голос. — Ты же говорила, допоздна будешь. Ты как себя чувствуешь?
— Хорошо, просто хочу домой.

Через двадцать минут автомобиль мужа остановился возле кафе.

— Знаешь, я решила назвать сына Сергеем, — выпалила Татьяна, плюхаясь на переднее сиденье. — Мне кажется, Сергей Сергеевич звучит очень хорошо. А?