Качественный скандал — вещь хорошо продуманная и отрепетированная на досуге.

Из собственного опыта.

— Всё! Кончилось моё терпение! Я на это не подписывалась! — Елена схватила со стола тарелку и метнула её в открытое окно. Вылетев в заоконное пространство, тарелка почувствовала себя фрисби и закружилась, расшвыривая во все стороны недоеденный отварной рис. Приземлилась она неудачно, на каменный пол террасы, и, взвизгнув, разлетелась на мелкие осколки.
— Вот тебе! — торжествующе прокричала Елена и потянулась за следующей ни в чём не повинной тарелкой.

Она прикончила бы весь парадный сервиз, но Антон подавил бунт в зародыше, схватив жену в объятия и лишив её этой сладкой возможности.

— Вот тебе! — торжествующе прокричала Елена и потянулась за следующей ни в чём не повинной тарелкой.

— В чём дело? И на что ты не подписывалась? — спросил он, с трудом удерживая жену, которая тряслась от злости в его руках, как отбойный молоток. — Успокойся!
— Не дождёшься! Всё разнесу! Ты во всём виноват!
— Ага, ещё добавь: «Мама, мама, как же ты была права!» — Антон отпустил Елену на волю и стал с любопытством наблюдать, как она нарезает круги по кухне. Просторное помещение позволяло беситься с размахом. — Ну, и что случилось на этот раз?
— Дом случился. Твой замечательный «Умный дом». Правильнее было бы сказать: «Безумный дом». Когда мы покупали этот трёхэтажный кошмар, ты сказал: «Милая, теперь все твои хозяйственные проблемы позади. Техника реагирует на команды голосом и мысленные распоряжения. Прикажи, и всё будет исполнено. В крайнем случае, возьми пульт и нажми кнопку». Ненавижу!
— Не понял, — Антон сделал брови «домиком». — Разве я тебя обманул? Что не так?

— Всё не так, — Елене вдруг захотелось заплакать, незапланированно и искренне. Она с тоской посмотрела на дверцы стенного шкафа, за которыми томилась бытовая техника, перекочевавшая сюда из «прошлой» жизни и так и не пригодившаяся. Все эти мульти-, скоро- и пароварки, блендер и тостер, хлебопечь и соковыжималка. Простые и с наворотами. Управляемые по интернету и откликающиеся на дружеский шлепок. Любимые и ухоженные, самых престижных фирм и склёпанные на коленке где-то в глухой китайской провинции. Молчаливые и надёжные, проверенные годами службы, а теперь лишённые права голоса и преданные ею.
— Я жду твоих объяснений, — муж слегка повысил голос.
— Ничего, не поезд — подождёшь, — Елена не собиралась отпускать вожжи скандала. — Ты сказал, что мы покупаем дом высоких технологий, которые сделают нашу жизнь похожей на сказку. Спасибо, дорогой, сделали. Ах, центр управления всеми home-устройствами! Ну, как же мы без Smart Home Server! Я согласна: это всё прекрасно, нужно и полезно. С этим никаких проблем. Но ты не сказал, что мы покупаем, ко всему прочему, «Умный Дом — ЗМТИЭ», дом зооморфных технологий с игровыми элементами.
— Стоп, — попытался прервать жену Антон, — я тебя предупреждал, что мы даём согласие на приобретение нового, опытного образца. Именно поэтому он обошёлся нам в полтора раза дешевле. Чистая экономия.
— Пошёл ты со своей экономией! — взвилась Елена. — Да, ты предупредил, но не объяснил, что это такое. И теперь у меня, как у того верблюда из поговорки: вся жизнь — борьба.

Надо сказать, ничто так не поддерживает хорошую физическую форму, как семейный скандал с рукоприкладством.

Антон не сдержался и хихикнул. Это было опрометчиво и едва не стоило ему жизни. Замечательный утюг «REDMOND», запущенный твёрдой рукой супруги ему в голову, отклонился от опасной траектории в самый последний момент и пожертвовал собой, врезавшись в стену.

Надо сказать, ничто так не поддерживает хорошую физическую форму, как семейный скандал с рукоприкладством. Бег по пересечённой местности, прыжки через препятствия, наклоны и приседания, метание предметов на дальность и точность попадания — вот далеко не полный перечень упражнений. На финише Елена и Антон рухнули на чудом уцелевшие стулья, тяжело дыша и отдуваясь. Наступил катарсис, который можно было использовать для кофе-паузы и разговора по существу.

Правду говоря, Дом им достался ещё тот. Нет, если быть объективным, он заботился о своих обитателях. Можно сказать, лелеял их в меру своих возможностей, а они у него были практически неограниченные. На кухне всё варилось, жарилось и парилось даже не по слову, а по велению мысли. Иногда Дом эти самые мысли опережал. Однажды они отправились в лес и набрали целую корзину белых грибов, а когда вернулись, на кухне их ожидала огромная сковородка жареных грибов в сметане, истекающих сытным запахом. Освещение меняло свою интенсивность в зависимости от настроения и потребности хозяев. Температура в комнатах регулировалась климат-контролем с такой точностью, что никто и не вспоминал о ней, настолько она всегда была комфортна.

Это можно было назвать раем на Земле, если бы не одно «но»: Дом был совершенно непредсказуем. Он хотел ИГРАТЬ.

Первым это испытал на себе Антон. Он сидел в кабинете за ноутбуком и писал рассказ. Муки творчества были, но рассказ всё не вытанцовывался. Раздосадовавшись, Борис встал и отошёл к окну покурить. Дом это не приветствовал, но терпел. Когда Антон вернулся к столу, то вместо ноутбука увидел… белого кролика, смирно сидевшего на зелёном сукне старинного письменного стола и меланхолично жевавшего капустные листья, в которые один за другим превращались листы бумаги с текстом очередной «нетленки». Не вникший в ситуацию Антон смахнул кролика со стола и принялся искать ноутбук. Кролик привязчиво бегал следом за ним и путался под ногами. В конце концов, отчаявшись найти орудие писательского труда, Антон подхватил кролика под толстый мягкий живот, посмотрел в раскосые глаза и сурово спросил: «Откуда ты взялся? И где ноут?». Кролик дёрнул розовым носом, засучил лапами и, вырвавшись из рук Антона, плюхнулся на стол. Там он посидел минуту, прерывисто вздохнул и превратился в ноутбук, правда, серебристый, а не чёрный, как раньше.

Вот как вы себя бы почувствовали, выйдя однажды утром на кухню и обнаружив вместо привычной техностенки с плитой и 3D-принтером русскую печь?

После этого Антона уже трудно было чем-либо удивить. Нервно реагировала только жена. Неожиданный удар ей нанесла любимая кухня. Вот как вы себя бы почувствовали, выйдя однажды утром на кухню и обнаружив вместо привычной техностенки с плитой и 3D-принтером русскую печь? Во всей её красе: с трубой, уходящей в потолок, основательно закопчённым устьем, заслонкой, горнилом, подом и дровами в подпечье. И, да! лежанкой с подушками и тулупом. И, как рогатый восклицательный знак в конце строки, ухват, прислонённый к печке. И это была не какая-то там гламурная изразцовая печь, а настоящая — деревенская, кирпичная, белёная.

Елена охнула и села мимо стула. Целый день печка глумилась над ней, никак не реагируя на приказы, просьбы и клацанье кнопок пульта. Вечером пришёл с работы Антон, дико развеселился и рявкнул: «Всё, что есть в печи — на стол мечи!». Печь метнула щи из кислой капусты и хорошо упревшую гречневую кашу со свиными шкварками. Поздний обед или ранний ужин удался на славу. Вечером Антон и Елена забрались на лежанку. Было тепло, хотя и жестковато. Свиристел сверчок.

Через неделю Дому надоело играть в русскую избу, и всё вернулось на круги своя, к облегчению Елены и некоторому ностальгическому сожалению Антона. На прощальный ужин печь подала шампанское, правда, хорошенько подогретое.

И всё было хорошо, пока не появился белый медведь. То есть для Елены это был холодильник, но когда к нему ночью подбирался Антон, чтобы схомячить чего-нибудь вкусненького, агрегат незамедлительно превращался в белого медведя и замахивался на оголодавшего огромной когтистой лапой. Антон понимал, что полярное чудовище — всего лишь морок, наведенный Домом, но проверить так и не рискнул. Пришлось отвыкать от ночных походов.

Впрочем, Дом со всеми причудами и прибамбасами Антона только веселил, внося разнообразие в его размеренную жизнь банковского клерка. Им с Еленой было по тридцать лет. Они учились в одной школе, потом в «Плешке» на одном отделении, поженились на последнем курсе. Жизнь была размечена на годы вперёд.

И вот теперь Елена была беременна и раздражена сверх меры. Ей казалось, что Дом делает всё, чтобы досадить хозяйке. Стиральная машина заглатывала чёрные шёлковые простыни, нежно прокручивала их в «деликатном» режиме и на выходе выдавала комплект белья из белоснежного льняного полотна, пахнущего лавандой. Гардеробная комната занималась прямым терроризмом, меняя фасоны платьев чуть ли не ежедневно. Елена собиралась надеть офисный костюм, а на вешалке трепетало нечто в павлиньих перьях от Versace или колыхалось кружевное видение от Balenciaga. Мало того, что это была прямая кража авторских идей, так и Елена ни при каких обстоятельствах не могла облачиться в эти изысканно-непристойные наряды. Положение не позволяло.

Чем больше Дом хотел сделать приятное, тем чаще Елена устраивала скандалы с требованием оградить её от посягательств и фантазий неугомонного строения

Так и получалось: чем больше Дом хотел сделать приятное, тем чаще Елена устраивала скандалы с требованием оградить её от посягательств и фантазий неугомонного строения. И напрасно Антон призывал смотреть на всё легче, относиться к Дому с юмором, как к другу с безобидными заскоками.

— Дом так старается. Когда родится ребёнок, лучшей няньки не придумать. Малыш всегда будет под присмотром, весел и накормлен. Смотри, он уже готовится: превратил старую скучную настольную лампу в Оле-Лукойе с разноцветным зонтиком. А какая замечательная колыбель в детской!

Елена была непреклонна.

Дом внимательно слушал. Грустно, что эти милые люди хотят оставить его, но и грусть может быть конструктивна. Надо сделать ещё одну попытку.

Он подождал, когда уставшие от скандала Антон и Елена заснули, и только тогда приступил к задуманному. Заструились и исчезли мозаичные полы. Невидимые руки скатали в рулоны модные обои. В полной тишине двигались стены. Третий этаж с гостевыми комнатами исчез, словно его стёрли ластиком. Оставался бонус: нуль-транспортировка.

Утренний туман медленно поднимался над рекой. Дом стоял на крутом берегу. Двухэтажный, срубленный из толстых сосновых брёвен «в чашу», он был похож на сказочный терем.

— Что ж, — думал Дом, чутко прислушиваясь к сонной тишине внутри, — для начала — на выходные, а там видно будет.