Эта история началась с обычной, казалось бы, проблемы, которые случаются у миллиона людей, да не по одному разу. У моей дочки порвались туфли, и ей не в чем стало ходить в школу. Пришлось срочно покупать новые.

Я взяла побольше денег, и мы отправились на шоппинг. Теперь так модно говорить: скрапбукинг, тренинг, маркетинг, скрининг, имиджмейкинг. Вот и у нас — шоппинг, а если попросту — надокупитьтуфлинг. Далеко идти не пришлось, буквально за углом нашего дома располагался вполне приличный обувной магазинчик. На окне большими буквами было написано: «Распродажа летней обуви — 50%». О! То, что надо. И мы зашли.

Продавщица не обратила на нас никакого внимания, она сидела за прилавком и трещала по телефону. Но я и не люблю, когда ко мне пристают и предлагают помощь в выборе вещей, я от этого тупею, чувствую себя неловко, и могу купить только лишь по той причине, чтобы от меня отстали, наконец.

«Распродажа» оказалась коробкой со сваленной там кучей разнородной, на вид совсем как будто не новой, а после пятого хозяина, обуви. Моя дочка двумя пальчиками вытянула какую-то босоножку, брезгливо на нее посмотрела и отправила обратно.

— Мам, пойдем отсюда, тут один хлам какой-то, — заявила Маша, уже направляясь к двери.

Но я человек старой закалки и так просто не сдаюсь. Во-первых, должна быть распродажа, что подразумевает продажу по низкой цене если не очень модной, но в любом случае, не ношенной обуви. Это же магазин, а не секонд-хенд. Во-вторых, на прилавках есть и другие варианты, надо только поискать. В-третьих, есть продавец, который должен помогать покупателям с их выбором, как бы они ни сопротивлялись.

Поэтому я решительно подошла к продавщице, которая даже и не собиралась прерывать свой телефонный разговор, и прямо заявила:

— Я так понимаю, распродажа — это вон та коробочка с поношенной обувью, которую не то что мерить, брать в руки противно?

Продавец наконец-то соизволила обратить на меня внимание, буркнула в трубку «Перезвоню», нажала «отбой» и спросила:

Я очень спокойный человек, но если сталкиваюсь с хамством, то лучше держаться от меня подальше.

— Что, извините?

Я очень спокойный человек, но если сталкиваюсь с хамством, то лучше держаться от меня подальше.

— Распродажу, говорю, мы не заметили.

— Так вот, все перед Вами, — продавец невозмутимо ткнула пальцем в злополучную коробку.

Не поднимая на меня глаз, она опять взяла телефон и уже начала кого-то вызванивать. Я готова была высыпать содержимое этого картонного экспоната мерзкой дамочке на голову. Но вместо этого нарочито вежливо спросила:

— Подскажите, можно подобрать тут у Вас приличные туфли вот на эту девочку?

Продавец выдала сухо, уткнувшись в телефон:

— Все перед Вами на прилавке.

Я поняла, что разговаривать бесполезно, и мы решили примерить то, что стояло вдоль стен, из «новой коллекции». Первая пара оказалась маловата, вторая модель — великовата, третья — с неудобной колодкой, на четвертой мы остановились, попросили вторую пару. Но в итоге передумали — цвет был хоть и красивый, но непрактичный — зеленый. Такие туфли можно носить только, если в наряде есть хоть что-то зеленоватое. А нужны были туфли на каждый день, без изысков.

Поняв, что покупатели явно подзадержались, продавщица решила нам помочь закончить свои суматошные поиски идеальной пары:

— Что вы мне всю обувь тут перепутали! Это не здесь стояло! А это вон там! Чем вам эти туфли не нравятся? Сидят идеально!

— Нам цвет не подходит, — спокойно ответила я.

Продавец вытащила черную помятую туфлю из «распродажной» коробки и, предвкушая наш восторг и хлопание в ладоши, вручила ее Маше.

— А какой вам нужен?

— Не знаю, надо на каждый день, — ожидая всплеск негодования, выдала я.

— На каждый день лучше черные.

Продавец вытащила черную помятую туфлю из «распродажной» коробки и, предвкушая наш восторг и хлопание в ладоши, вручила ее Маше.

— Вот — идеальный вариант! Меряй!

Маша стряхнула эту туфлю на пол, как забравшуюся под воротник крысу. Продавщица оторопела и закричала:

— Ты что обувью швыряешься, малявка! Ну-ка поднимай и клади обратно! Обувь денег стоит.

Маша была не из робких, удар держать умела. Она моментально среагировала:

— Вот еще, буду я эту пакость поднимать. Ее не то что на ноги надевать, в руки брать противно. Вы ее с бомжей снимаете, что ли?

Видя, как наливаются кровью щеки продавщицы, как сжимаются ее пальцы, я начала опасаться за жизнь Маши. Потянула ее к выходу. Закрывая дверь, я выпалила:

— Вы еще об этом пожалеете!

Через стекло мы видели, как продавщица что-то там кричала нам вслед, и явно не напутствия доброго пути и пожелания крепкого здоровья. Пройдя пару шагов, я увидела сбоку от двери еще одно объявление: «Требуются продавцы. Обращаться к директору. Анна Владимировна. 64-62-63». Ага, вот это удача, мы обязательно обратимся!

Не откладывая в долгий ящик, я набрала 64-62-63. Ответил приятный женский голос.

— Понимаете, мы перемерили несколько пар, она нам совершенно не помогала, а только высказала, что мы ей все перепутали.

— Алло, Анна Владимировна? — спросила я.

— Да, я Вас слушаю, — мелодично протянула директорша.

— Анна Владимировна! Вынуждена Вас оповестить о беспорядке, который творится в Вашем магазине. Мы хотели купить дочке туфли, но продавец просто по-хамски себя ведет.

— А что именно произошло?

— Понимаете, мы перемерили несколько пар, она нам совершенно не помогала, а только высказала, что мы ей все перепутали. А потом предложила что-то совсем уж помятое из распродажи.

— Из какой распродажи?

— Ну, картонная коробка у Вас там такая.

— Так, все понятно, опять Людмила решила бизнесом заняться. Понимаете, я в командировке две недели, контролировать некому, вот так и получается. Вы не переживайте, я обязательно разберусь.

— А Людмилу Вашу надо гнать из продавцов, — в сердцах добавила я.

— Я об этом уже думала, видимо, пришел момент. Спасибо, что позвонили. Если что будет нужно — звоните лично мне, подберем.

— Спасибо, — ответила я и нажала красную кнопочку отбоя.

Мне почему-то вдруг стало жалко эту Людмилу. Я подумала, а вдруг она одна воспитывает ребенка, и эта коробочка — способ выжить в этом жестоком мире. Или, например, у нее болеет мама, и нужно покупать дорогие лекарства, на которые не хватает обычной зарплаты продавца. Но, отбросив эти гнетущие мысли, мы зашагали к следующему магазину, где нас встретили доброжелательные продавцы, которые и помогли выбрать то, что надо.

В этот вечер шел полуфинал. Должны были отобрать шестерых финалистов, а уж через неделю — выбрать одного самого-самого талантливого.

***

Прошло два года. Я давно забыла про тот случай. Однажды вечером я включила телевизор, чтобы посмотреть свое любимое шоу «Мастер вокала». Это был конкурс. На него съезжались люди со всех концов страны. Иногда попадались действительно талантливые певцы. Причем без специального музыкального образования. Сначала пели себе в ванной, а потом вдруг решили спеть на всю страну. А все потому, что жена вдруг заявила, что пропадает настоящий талант. А муж взял и поверил, да и отправил запись на телевидение.

Я пропустила несколько передач, когда исполнители отсеивались наиболее массово. В этот вечер шел полуфинал. Должны были отобрать шестерых финалистов, а уж через неделю — выбрать одного самого-самого талантливого.

Я забралась в кресло с чашечкой чая, зевнула и так и застыла с открытым ртом. Со сцены на меня смотрела та самая Людмила, продавщица обуви. Она пела «Над землей летели лебеди». Пела проникновенно, от души, у меня даже слезы выступили. Я не могла поверить, что та хамовитая продавщица и эта певица — одна и та же женщина.

Я моментально влилась в происходящее действо. Сегодня из двенадцати участников должны были отобрать шесть. Людмила выступала восьмой. Я стала напряженно следить за выступлениями остальных четырех, выискивая их слабые стороны. Совсем недавно я готова была этой Люсе высыпать на голову ботинки, а сегодня я всей душой желаю ей победы. Видимо, так устроен человек. Если интересы пересекаются — дорожки расходятся, получай гранату, а если кто-то начинает что-то делать очень хорошо, а тебе тут делать нечего — то выплывает на свет безграничная симпатия к чужому таланту.

И вот он — момент объявления финалистов. Эдуард Сагитов, Мария Мелицкая, Дарья Пешева, Антон Валиков, Анжела Быстрова и… Людмила Перова!

Я решила во что бы то ни стало разыскать эту Людмилу, или хотя бы просто узнать, что произошло, как так получилось.

«Ура! Ура! Ура!» — вскочила я с кресла и забегала по комнате.

Я решила во что бы то ни стало разыскать эту Людмилу, или хотя бы просто узнать, что произошло, как так получилось.

***

На следующий день я отправилась в магазин за углом. Меня встретила приветливая молоденькая продавщица. С порога поинтересовалась, что я ищу. Я вежливо поздоровалась, отказалась от помощи, вместо этого спросила:

— Здесь раньше работала Людмила Перова. Где она сейчас? Мне бы ее найти надо.

Продавщица оживилась, заулыбалась и охотно рассказала мне все, что знала:

— Да, я ее знаю. Я с ней по соседству живу. Она здесь работала до меня. Но ее уволили. У нее болела мама, нужны были деньги, а образования никакого она в свое время не получила, вот и подрабатывала, где могла. Однажды пришла покупательница, сильно с ней поругалась. Людмила очень переживала, говорила, что как муха укусила, столько наговорила лишнего… Покупательница нажаловалась директору. С ней у Люды был серьезный разговор, после которого она и уволилась.
Начала пить, я к ней часто заходила в гости, было страшно смотреть, до чего она себя довела. Мама умерла. Люда была в глубокой депрессии. Но мне она рассказала, что никогда не допустит даже мысли о том, чтобы уйти из жизни, как бы трудно ни было. Она очень любит жить. И однажды, когда я к ней зашла, услышала, как она поет. Я замерла и наслаждалась. А потом предложила ей записать все на диск и отправить на конкурс «Мастер вокала». Тем более, она в детстве ходила в музыкальную школу, но не закончила ее, мама как раз заболела, надо было дома постоянно находиться. Вот так все и пошло. Ее пригласили. И вчера она вышла в финал — представляете? Наша Люда!

Все финалисты были хороши. В каждом явно присутствовал талант. Но как хотелось, чтобы конкурс выиграла именно наша Людмила.

— Да, я видела, — ответила я со слезами на глазах.

— Ну вот. А Вы ей кто?

— Я? Да просто так, постоянная покупательница, — соврала я и ушла, попрощавшись.

Продавщица произнесла мне вслед:

— А если хотите встретиться с ней, так теперь это сложно, она надолго в Москве.

Я кивнула и пошла дальше.

***

Неделю спустя мы всей семьей как завороженные наблюдали на финалом конкурса «Мастер вокала». Все финалисты были хороши. В каждом явно присутствовал талант. Но как хотелось, чтобы конкурс выиграла именно наша Людмила.

Когда выступили все шестеро, пришло время объявлять результаты. Третье место занял Антон Валиков, второе — Мария Мелицкая. Перед объявлением победителя опять пустили рекламный ролик. Я решила, что, наверное, Люда не победит. Мария Мелицкая пела как настоящий профессионал, от ее пения мурашки бежали по спине. Хотя и Люда не отставала, песню исполнила с душой, но чувствовалось, что она любитель.

Ролик закончился, ведущий достал конверт и произнес:

— Победителем конкурса «Мастер Вокала» объявляется непревзойденная, очаровательная, мурашкодарительная… Людмила Перова!

Людмилу показали крупным планом, она рыдала, слезы текли ручьем. Ей вручили статуэтку. И она произнесла:

— Я благодарю Бога за то, что он подарил мне голос. Я благодарю свою соседку Лену за то, что подала мне идею. Я благодарю судьбу за то, что мне позволили участвовать в этом конкурсе. И я благодарю одну свою покупательницу с дочкой за то, что отправили меня из обувного магазина в новую жизнь. И простите меня за все!