…Георгий Маркович был в порядке. Во всех смыслах. И его невысокий рост, и тугой круглый живот, нависающий над ремнем, и некоторая обрюзглость щек вполне компенсировались солидным счетом на каждой из пластиковых карточек, теснящихся в дорогом кожаном портмоне. Давнишний приятель воткнул его в «Бета-банк», за что поклон ему до земли. И теперь Георгий Маркович, пыхтя, разбирался в тонкостях банковского дела, получая за свои мучения солидную зарплату.

А тут случилась незадача: заехав постричь и подкрасить поредевшую шевелюру, он столкнулся взглядом с прелестной парикмахершей, и сердце его, гулко стукнув, выпало из груди и разбилось на тысячи осколков. Впрочем, осколки были реальными - разволновавшись, он неуклюже смахнул со стола какой-то графин, тот разбился, девушка расстроилась, он тут же все оплатил, а через полчаса трепетно ждал ее возле парикмахерской, сжимая в руках небольшой (и недорогой, к слову) букетик роз.

Она нравилась ему, Леночка. В первую очередь тем, что… он не нравился ей. Она вежливо приняла цветы, но не более; после долгих уговоров согласилась пойти в ресторан, но до последнего умилительно пыталась оплатить свой ужин сама, демонстрируя самостоятельность, и резко отвергла колечко с бриллиантом (небольшим). А он, привыкший общаться с женщинами, которым застили глаза его деньги, злился и болел Леночкой одновременно.

Его третья жена скучала дома; он вручил ей отвергнутое Леной колечко - не везти же его обратно, и Верочка была счастлива.

Его третья жена - естественно, бывшая модель - скучала дома; он вручил ей отвергнутое Леной колечко - не везти же его обратно, и Верочка была счастлива. Сорвав в раздражении галстук, Георгий Маркович растянулся на диване перед телевизором, нервно закурил, но тут же потушил сигарету - врач запретил.

Глядя на прилизанную голову прелестной дикторши Кати Андреевой, он вспоминал гладкую голову скромной Леночки; в груди жгло, и где-то в районе поджелудочной шевелилось раздражение - ну чем таких простух цепляют?

И вдруг его просто подбросило: понял! Нашел! - как закричал бы великий грек. Не деньги, не цацки, значит - ощущение крутизны стоящего рядом мужчины, вот что можно ей подарить! А что сейчас в фаворе? Мигалка! Да, мне нужно поставить мигалку.

- Классная мысль, дорогой, но ты сбрендил. - Верочка со стаканом апельсинового сока смотрела на него совиными глазами. - Их у всех снимают, а ты ставить решил.

«Трендец, я разговариваю вслух», - охнул Георгий Маркович. Но вынужден был ответить:
- Пробки достали. По Кутузовскому перлись сегодня два часа. Сил нет. Позвоню Прокопьеву.

Он набрал заветный номер старого друга. Они выросли в одном дворе, правда теперь из-за невероятной крутизны последнего стали на «вы». Тем не менее, Георгий Маркович имел возможность звонить Самому на сотовый.

- Э-э… Владимир Игнатьевич? Я, я… Все в порядке, спасибо. Не отрываю? Минутку одну, если позволите… Ага, быстренько… Тут такое дело - пробки, то, се… Работа стоит. Мне бы, это, э… мигалку. Ну, да, проблесковый маячок. Да нет, не дань моде… Спасибо, спасибо… Нине Васильевне поклон до земли!

Он выключил телефон:
- Что положение с людьми делает! Минуты у него для меня нет. А когда-то я ему сына от армии откосил за так...
- А с мигалкой-то что? - Верочка смотрела мутно, но с интересом.
- Говорит, фигня вопрос. Кольку пошлю - поставит. А давай-ка коньячку за это, а?..

Другие ребята «из обслуги» рассказывали Кольке, что при малейшей возможности «Маркыч» вымазживал для себя новую машину.

И он утянул всегда готовую выпить Верочку на диван.

* * *

…В тот день у Кольки Кузявина с раннего утра смертельно болел желудок. То ли правда все от нервов, шеф-то замучил, то ли всему виной было пиво, которое они со Славкой выпили вчера у метро. Странное оно было, это пиво. А поскольку мама Кузявина с детства ему внушала мысль о целебном действии ряженки, он купил бежевый, почему-то липкий пакетик, и лечился ей, прихлебывая по глоточку.

Вчера шеф велел ему целый день быть на стреме, телефон не занимать - в любую минуту позвонят, и надо будет смотаться в одно хитрое место и поставить «мигалку». И Колька ждал с нетерпением - он ни разу не ездил в машине с маячком ни как водитель, ни, естественно, как пассажир. Он представлял, как будут прыскать от него направо остальные машинки, как полетит под ним гордая левая полоса, как очумеют на разделительной гаишники, когда стрелка спидометра взметнется до двухсот километров, а они и слова не смогут сказать…

- Ты только смотри, - велел Георгий Маркович. - Мне она страсть как завтра нужна!

«Да мне с мигалкой проехаться больше вашего охота!» - хотел сказать Колька, но вовремя прикусил язык.

Страсть к авто шеф имел исключительную. Другие ребята «из обслуги» рассказывали Кольке, что при малейшей возможности «Маркыч» вымазживал для себя новую машину, все солиднее и солиднее. Но главное - перемена машины совпадала с его очередным увлечением. И хотя силиконовогубая Верочка была незыблема, как скала, шеф каждую новую пассию стремился посадить исключительно в новое служебное авто.

Ныне же он решил иначе. Его и без того «чумовой» мерседес, напичканный всякими чудесами типа бара, телевизора и сумасшедшей спутниковой антенны, теперь будет увенчан вечно модным, нет, вне моды стоящим символом могущества - мигалкой!

Колька разглядывал черный бок «мерса» - казалось, он был живым. В нем отражались облака, матово переливались какие-то тени - он будто «дышал». Кузявин даже ласково провел по гладкой поверхности машины рукой - и она ответила ему мягким, нежным дрожанием.

Его и без того «чумовой» мерседес теперь будет увенчан вечно модным, нет, вне моды стоящим символом могущества - мигалкой!

«Во тачка… А теперь еще плюху сверху… Эх!»

Георгий Маркович, взяв другую машину, велел ему к пяти быть у кафе «Пушкин». Колька понимал, зачем - он слышал, как шеф умолял вчера Леночку поужинать с ним. Хорошая девчонка. Если б не шеф… Мысль о том, что шеф хочет обольстить Леночку мигалкой, показалась Кольке до того мерзкой, что он запил ее сладковатой ряженкой.

Меж тем на часах уже три, а про мигалку… Он сделал еще глоток, но тут сотовый требовательно зазвонил. Одна рука Кольки была занята папкой с документами для шефа, вторая - липким пакетом. Он поставил его на крышу, схватил сотовый, боясь опоздать.

- Николай? Спите там, что ли? - рявкнул незнакомый голос. - Так, по поводу мигалки. Сегодня не получится, разрешение не успели подписать. Завтра в 11 подъезжайте.

Незнакомец бросил трубку. Колька сел в машину - дверь сладко чмокнула, открываясь, сиденье обняло, втянуло в себя.

- Григорий Маркович! Отбой дали по мигалке на сегодня…

Шеф молчал, но Колька чувствовал, что он чрезвычайно расстроен.

- Ладно, - буркнула трубка. - Значит, завтра. Все равно к пяти будь…

«Расстроился мужик, - вздохнул Коля, заводя машину. - Даже жалко его. Такие понты обломались…»

Через минуту мерс покинул гараж и влился в сплошной поток машин на бульварном кольце. Колька привык, что «его» шикарную машину рассматривают, и даже представлял себя ее настоящим владельцем - ведь прохожие смотрели и на него, и млел от этого. Пробка обязывала - он ехал плавно, медленно, давая окружающим возможность полюбоваться мерсом и наслаждаясь льющейся энергетикой зависти.

Пробка обязывала - он ехал плавно, медленно, давая окружающим возможность полюбоваться мерсом и наслаждаясь льющейся энергетикой зависти.

А народ действительно реагировал. Колька прямо-таки физически ощущал взгляды прохожих и водителей из соседних авто. Вот пожилая тетка на переходе замерла на миг, улыбнулась и пошла дальше. А вот веселый парнишка-водила на стареньких «Жигулях», оказавшись рядом, показал ему двумя пальцами «победу», засмеялся, махнув головой куда-то вверх. Вот женщина с коляской, стоявшая на тротуаре, уставилась на машину во все глаза, потом тоже почему-то засмеялась и помахала Кольке рукой.

Справа его начал обходить потертый «бээмвэ». В нем сидели две девчонки, за рулем - тощая рыжая креветка. Креветка вдруг притормозила и, тыкая куда-то вверх пальцем, бибикнула Кольке.

- Да чтоб тебя! - взбесился Коля, едва не врезавшись в какое-то четырехколесное убожество. - Вали!

Он погрозил креветке кулаком, она засмеялась; нахлынувшее раздражение не отступало. Он ехал в потоке, но куда бы ни посмотрел, все обращали на него внимание - кто-то просто провожал взглядом, кто-то улыбался или начинал шушукаться. «Ну, нет у нас равнодушных! Деньги, что ли, считают чужие? А была б мигалка, я б летел, так вообще все бы бесились!» - злился Колька.

До пяти оставалось три минуты, он был уже у Никитских ворот. «Успеваю!» Вот и «Пушкин» - модное место. Колька никогда не был внутри, но вспомнил, что видел как-то одного из «пушкинских» официантов - он был страшно похож на Пестеля, и это было смешно.

Вспомнив это, Колька, улыбаясь, мягко подрулил ко входу - Леночка и Георгий Маркович стояли, переговариваясь, на тротуаре.

- И зачем мне надо было к пяти? Ведь они еще есть будут, а я – жди… - раздраженно подумал Коля.

Леночка скользнула взглядом по машине и вдруг начала смеяться. Георгий Маркович уставился на «мерс» изумленно, затем побагровел. Леночка же уже не смеялась даже - хохотала как сумасшедшая.

«Ну, нет у нас равнодушных! Деньги, что ли, считают чужие? А была б мигалка, я б летел, так вообще все бы бесились!» - злился Колька.

Колька открыл дверь:
- Добрый вечер, Геор…

Шеф двинулся к машине.

- Ты что за балаган устроил, идиот? «Мигалку» поставил?! - зашипел он, как-то нервно подпрыгивая.
- Не поставил, я же сказал… Завтра…
- Не будет для тебя завтра, идиот! Пшел вон, придурок! - Шеф покраснел еще сильнее, начал судорожно срывать с шеи галстук. - Женя, в машину! Поведешь!

К водительскому месту направился его помощник, оттеснив не только Кольку, но и Леночку, которая до сих пор всхлипывала, давясь смешками. И только тут Колька обернулся и замер. На крыше мерса стоял пакет ряженки - точь-в-точь в том месте, где у «крутых» авто стоят «мигалки». Колька ехал медленно, и подлый липкий пакет не свалился.

- Уволен! - крикнул шеф, утопая в машине.

Блестящий черный «мерс» повернул на Тверскую и скрылся. Колька перевел дух и обернулся. В суете шеф забыл про Леночку - она стояла рядом с Колькой и смотрела на него восхищенными глазами.

- А вы смелый человек, - сказала она. - Так уесть шефа с его амбициями. Нет, это надо - такую «мигалку» придумать!

Лена вновь расхохоталась, Колька смутился и пожал плечами.

- Вы Коля, да? - спросила Лена. - А вот что, Коля. Я совершенно не хочу есть. А вот прогуляться... Компанию не составите?

Колька кивнул. В конце концов, он даже больше любил ходить пешком, чем ездить на «крутых» тачках. Даже на очень «крутых»! Даже с модной «мигалкой»...