Известные актеры театра и кино - какие они? Иногда кажется, что это высокомерные и чопорные люди, избалованные вниманием, играющие роль не только на сцене, но и в жизни, глядящие свысока на "простых смертных", вдобавок ко всему измученные диетами, постоянными гастролями и напряженной, очень напряженной работой…

Александр Олешко - кто он? Талантливый и востребованный актер, влюбленный в свою работу, а еще - обаятельный мужчина с искренней улыбкой, интересный собеседник, обожающий путешествовать и дарить подарки и… имеющий собственное представление о диетах.

- Вы ведете здоровый образ жизни?
- Периодически. Гастроли не всегда способствуют следованию диете и указаниям докторов. Как и любой нормальный человек, я люблю все вкусное, все то, что нельзя: не спать до утра, есть на ночь, море сладкого. Но надо держать себя в форме, поэтому пью свежевыжатые соки, ем фрукты и овощи. На самом деле, если взять себя в руки, то от этого можно получать удовольствие. Все едят, а я не хочу, и не ем это.

- Для того чтобы отказаться от того, что едят все вокруг, наверное, нужна сила воли…
- Так это и есть сила воли. Оказывается, это очень просто. У меня перед глазами, в моей голове и душе всегда есть пример. Это мой педагог, заслуженный артист, профессор и замечательный режиссер Владимир Владимирович Иванов, который во многом сделал из меня артиста и сформировал как личность, и не только творческую. Так вот, как-то сидел он за столом и курил. И кто-то ему сказал: "Курить вредно". Он ответил: "Хорошо. Это будет последняя сигарета, которую Вы у меня видели". И все. За 4 года моей учебы в Щукинском училище я не видел его курящим. Что это - сила воли или умение держать свое слово? Я как-то тоже решил себя проверить и целый год не пил спиртное, несмотря на праздники и вечеринки. И совершенно от этого не страдал. Оказывается, это так просто. Нужно просто сказать себе "нет". Или - "да". Ведь очень часто люди даже забывают говорить себе "да" на что-то. А это тоже неверно. Нужно разрешать себе говорить и "да" и "нет".

- А Вы сами чаще говорите себе "да" или "нет"?
- Естественно, я чаще говорю себе "нет". Когда в день по две репетиции, спектакль, ночная съемка, встреча, интервью, проба, фотосессия, надо учить текст - естественно, мне приходится многим жертвовать, в частности личной жизнью. Но все равно я оставляю очень много времени для себя. Я не могу сказать, что ради профессии готов отказаться от всего. От очень многого, но не от всего.

- Если представить Ваш обычный день - чем он занят?
- Начинается он мучительно, потому что я очень тяжело просыпаюсь. Чтоб встать легко, мне легче вообще не ложиться. Все путается в голове, я не могу понять, что сегодня за день, куда мне надо бежать и что делать. Для этого у меня есть специальный листок с планом, где я все записываю, и когда смотрю на него, все встает на свои места. Ага, вначале я иду по этому адресу, потом туда, потом репетирую это и это. Я бегаю по Москве и, даже если у меня нет дел, я их себе придумываю. Как только у меня появляется день-два, чтобы вздохнуть, меня охватывает паника, что все вокруг движется, а я стою - и как же так? Я моментально придумываю себе дела.

- А профессию свою Вы любите?
- Как же я могу ее не любить? Это же болезнь. Дело даже не в любви, а в невозможности существовать в чем-то другом, думать о чем-то другом, делать что-то другое. Но при этом я не зацикливаюсь на том, что только играю в театре. Если мне чего-то не хватает в театре, я это добираю в кино, если мне не хватает в кино, я добираю на эстраде, то, что я не могу получить на эстраде, я добираю дома, когда пишу, и так далее.

- Удивительно, как у Вас на это все хватает времени.
- А мне не хватает времени (смеется). Но на самом деле, когда правильно распланирован день - успеваешь очень многое. Как только даешь себе слабинку - это уже разрушение. Поэтому, конечно, времени хотелось бы больше, но все равно при всей этой занятости я иногда останавливаю деловое время на общение с друзьями. Для меня это очень важно, это необходимо, я считаю, у нас утрачена традиция походов в гости. Люди стали общаться электронно, потому что они редко находят время прийти и нормально пообщаться. Подготовиться к визиту, специально по случаю одеться, приготовить особенные блюда, накрыть на стол - не пластмассовую посуду на скорую руку, а ножи и вилки. В этом есть что-то прекрасное, и, к сожалению, утраченное. Время вымывает из людей этот момент проникновения друг в друга.

- А какие подарки Вы любите получать?
- Небанальные, неожиданные. Вот, вспоминаю, как-то в школе привязалась ко мне песня "Крылатые качели". И каково же было мое удивление, когда на мой день рождения мама открывает дверь, а в подъезде перед дверью стоит огромная железная качалка, которая стояла во дворе. Мои друзья приволокли на себе ее к нам на 6 этаж и написали записку "крылатые качели". И дарить я тоже люблю оригинальные подарки. С одной моей подругой у меня традиция: на день рождения мы пишем друг другу стихотворные оды, по которым можно проследить историю наших взаимоотношений и вообще жизнь страны. Я вообще очень внимательно отношусь к подаркам.
Вот Людмила Марковна Гурченко как-то сказала, что она собирала ангелочков. И я в позапрошлом году скупил практически всех ангелов Москвы самых разных мастей и в самых разных позах. И коробку с этими ангелами принес ей ночью и поставил под дверь, положил огромный букет цветов и ушел.

- Вы часто путешествуете?
- Да. Этот год очень насыщенный. Я два раза был в Америке, был в Канаде, Грузии и нескольких городах России на гастролях. Я даже был в вахтовом поселке Заполярный. Это так далеко, что мне показалось, что туда не долетают птицы.

- А какой город Вам ближе всего?
- Москва. Я родился в Молдавии, в городе Кишиневе и, когда учился в первом классе, увидел в букваре нарисованную Красную площадь. И тогда я громко объявил, что буду жить в Москве. Конечно, все это восприняли несерьезно, не верили, говорили: "Детство пройдет". Детство не прошло, и в 14 лет я сказал маме: "Если ты меня не отпустишь в Москву, то я убегу". Слава Богу, она меня услышала и фактически санкционировала мой побег.
Я никогда в жизни не забуду то лето, вечер, сумерки, мы с отчимом на машине подъезжаем к Кремлю и видим горящие рубиновые звезды. Я думал, что умру от восторга, я задыхался и не мог в это поверить. И до сих пор я Москву обожаю. Здесь все так стремительно меняется, что мне кажется, сейчас Москва - это центр мира, что все самые талантливые люди - здесь, что все самые красивые - здесь, самые предприимчивые - здесь, самые нахальные - здесь, в общем, все самые-самые сейчас здесь, в Москве.
Хотя последние события в нашей стране несколько отодвигают на второй план радости от приятных изменений. Вообще, конечно, есть кое-что, что мне в Москве не нравится. Например, мне кажется, в Москве не соблюдается архитектурное единство: из-за угла может выглянуть какое-нибудь здание, которое ценно и интересно само по себе, но совершенно не подходит к данному району.

Кажется, сейчас Москва похожа на взбалмошную безвкусную женщину, у которой в одном ухе клипса, в другом - бриллианты, на голове страусиное перо, соломенная шляпка и берет одновременно, на одной руке куча браслетов из пуговиц, а на другой - гипс. И это печально, потому что все-таки Москва в своем облике - немного устрашающем и одновременно лирическом - неповторима, и атмосфера в ней неповторимая.

Я, как бы это ни было страшно и странно, очень люблю гулять ночью. А старую Москву я обожаю очень-очень-очень, у меня к ней любовь невероятная.

- Как началась Ваша самостоятельная жизнь в Москве?
- Мне было 14 лет, а в 14 лет никуда не брали, кроме как в цирковое училище, поэтому я туда поступил и закончил с красным дипломом, параллельно вел на телевидении передачи "Шпилька" и "Музыкальная элита". Потом я поступил в Щукинское училище, проучился там 4 года, ради чего бросил все телевизионные проекты, и по окончании получил несколько предложений в самые разные театры, но Александр Анатольевич Ширвиндт фактически взял меня за руку и сказал: "Ты наш".
Я пришел в Театр Сатиры и играл очень хорошие роли, но мне хотелось еще большего. Посему через полгода я ушел. Два месяца я был вне театра, а потом пошел подыгрывать своей однокурснице в театр "Современник", где Галина Борисовна Волчек одарила меня особым вниманием. Я стал артистом театра "Современник", где служу уже 4 года, и этот театр на сегодняшний день является моим родным домом.

- Какая роль из всех Вами сыгранных наиболее близка Вам?
- Это моя самая первая роль в театре "Современник" - роль Епиходова в спектакле "Вишневый сад", которую я получил в наследство от Константина Райкина и Авангарда Леонтьева. Вводы в спектакль были быстрыми и очень тяжелыми. За короткий срок я не сумел правильно услышать Галину Борисовну. Поэтому она применила в отношении меня свой фирменный педагогический прием, окунув меня в атмосферу абсолютной нелюбви и отчужденности. В общем, она смоделировала на примере наших с ней отношений отношения Епиходова и Дуняши. И мне было так обидно, что Волчек, которая уважала меня и взяла в театр, вдруг меня не любит и не замечает, что все это отчаяние легло на роль, благодаря чему я и сыграл ее отлично. После спектакля Галина Борисовна подошла ко мне и сказала: "Молодец. Поздравляю. Все сделано правильно. Хорошей тебе и успешной жизни в нашем театре". Но вообще у любого артиста самая любимая роль - это та, которая еще не сыграна.

- Есть какой-нибудь персонаж, которого Вы хотели бы сыграть?
- Я вообще никогда не мечтаю о ролях, потому что это дело бесполезное. Зачем я буду себя расстраивать, вдруг это не сбудется? Хотя в наше время артисты могут быть сами себе продюсерами, но пока я хочу довериться судьбе и тем режиссерам, которые меня занимают, и без того, слава Богу, я актер востребованный.

- Над чем Вы работаете в настоящее время и где Вас можно будет увидеть в ближайшем будущем?
- Сейчас я задействован в спектаклях "Вишневый сад", "Гроза", "Балалайкин и К°", "Сладкоголосая птица юности" в театре "Современник", также играю в независимом проекте Роберта Стуруа "Ромео и Джульетта". Вообще, конец этого года и начало следующего является для меня очень важным и, надеюсь, переломным периодом. Одновременно выходят три совершенно разные по стилю и жанру фильма, где я играю полярные друг от друга роли, что называется, в разных жанрах и направлениях.
На Первом канале выходит четырехсерийный фильм по произведению Акунина "Турецкий гамбит", режиссер - Джаник Файзиев. Одновременно выйдет и его киноверсия. Опять же на Первом канале выйдет сериал "Узкий мост", где мы сыграли комедийный дуэт с Юрием Колокольниковым. Еще один сериал, где я сыграл, - это сериал "Усадьба", который снял знаменитый Леонид Квинихидзе после пятнадцатилетнего перерыва в творчестве. Наконец, скоро выйдет кинофильм "Апокриф - музыка Петра и Павла" о жизни П.И. Чайковского, в котором у меня тоже роль.
Это о кино. Теперь о театре. В театре имени Вахтангова скоро выходит премьера музыкального спектакля "Мадмуазель НИТУШ", режиссер - В. В. Иванов (по пьесе "Мадмуазель НИТУШ" в свое время был снят фильм "Небесные ласточки"). В этом спектакле я играю Флоридора и Селестена (эти роли блистательно играли комик Фернандель и Андрей Миронов). А в театре "Современник" начались репетиции спектакля по пьесе Михаила Кононова "Голая пионерка", режиссер спектакля - Кирилл Серебряников, в главной роли - Чулпан Хаматова.
А еще в ближайшее время на Первом канале стартует новый телевизионный проект, название и содержание которого держится пока в тайне. Вести эту передачу буду я.
Кстати, скоро откроется мой официальный сайт, первая страница которого уже выложена в Интернете по адресу oleshko.info.

- А с кем бы Вы хотели сыграть на одной сцене или в одном фильме?
- Я бы очень хотел сыграть с Людмилой Гурченко, к которой я отношусь больше чем с уважением и больше чем с любовью. Я бы хотел сыграть с Олегом Меньшиковым, а еще с Женей Мироновым и, конечно, с Галиной Борисовной Волчек. А из зарубежных - с Бетт Мидлер, например. А если брать самую высокую планку - Джек Николсон.

- Вы уже нашли свою половинку?
- У меня уже есть опыт семейной жизни, и он прекрасен. Мы полтора года прожили душа в душу с очень талантливой актрисой театра Калягина Ольгой Беловой. Но то ли потому, что мы друг друга слишком хорошо знали и чувствовали, то ли еще почему-то, мы расстались и остались друзьями. Хорошими друзьями, но такого полета, как был, у нас уже нет. А когда нет полета, то и нет смысла продолжать отношения. А дальше...
Знаете, я люблю, когда я люблю. Вот сейчас я люблю. А что будет потом - поглядим.

Раньше я знал, что для меня любовь - это самое основное, самое дорогое, самое прекрасное, что может быть в жизни. На эту плаху любви я положил очень много: свою карьеру, свободное время, все. Я абсолютно безоглядно любил и отдавал себя без остатка. Но как только я отдавал себя, я очень быстро сгорал, вернее, меня сжигали вместе с моим желанием, и я оставался ни с чем, один.

И вот тогда я понял, что прежде всего необходимо полюбить себя. Я это сделал, я обожаю и люблю себя, а когда я люблю себя, меня любят остальные. И мне мечтается, чтобы все было сбалансировано. Я очень хочу семью, я хочу творческого счастья, я надеюсь, что мне удастся совместить личную жизнь и работу, хотя знаю, как это сложно, потому что в данный момент моя личная жизнь не складывается отчасти из-за банальной ревности к работе.

- А вообще Вы по жизни оптимист?
- Как сказал Ширвиндт, я "вялый оптимист".

- И как бы Вы это расшифровали?
- Ничего не остается, как верить…