Плоховато в нашей стране еще с вежливостью. Особенно сие ощущается, когда возвращаешься из-за кордона. То, что россияне являются несколько impolite, в мире хорошо известно. Я всё пытаюсь понять, а откуда российское общее огрубление происходит? Сказывается суровость северного бытия? Или мы — корневые люди, скупы на ничего не значащие слова: «пожалуйста», «извините». Нам глобальные идеи подавай? А, может, нас ожесточили десятилетия советских нехваток? И неразвитость инфраструктуры? Легко быть вежливым в полупустом метро или на свободном хайвэе — а когда кругом толпень, надо локтями толкаться?
Плоховато в нашей стране еще с вежливостью. Особенно сие ощущается, когда возвращаешься из-за кордона.
То, что россияне являются несколько impolite1, в мире хорошо известно. Во всяком случае, когда я английский учил (с преподом-американцем), мы целую тему по данному поводу проходили.
Я всё пытаюсь понять, а откуда российское общее огрубление происходит?
Сказывается суровость северного бытия?
Или мы — корневые люди, скупы на ничего не значащие слова: «пожалуйста, извините, — с улыбкой они говорят». Нам глобальные идеи подавай?
А может, нас ожесточили десятилетия советских нехваток? И неразвитость инфраструктуры? Легко быть вежливым в полупустом метро или на свободном хайвэе — а когда кругом толпень, надо локтями толкаться?
И вот смотрите: мера вежливости во всех странах, в общем-то, разная. В Германии сказано «красный» — значит красный. А в Турции машины (совсем как в России недавно) пешеходов в упор не видят. И в Испании люди норовят не на тот сигнал проскочить. Однако… Сказать «здравствуйте», «пожалуйста» и «извините» при любой коммуникации с незнакомым человеком — закон для всех. Где угодно. В буржуазной Вене и патриархальном Созополе. В готическом Нюрнберге и милой Праге. В лавке, в кассе, в общественном транспорте. Того и гляди, нормы, предписывающие бытовую культуру, в европейские конституции впишут.
И вот ты, размягчившись в Европах, возвращаешься домой и со всем своим политесом чувствуешь себя в Москве прямо-таки белой вороной. И понемногу заново привыкаешь к нашим реалиям. И, раз от раза, все меньше употребляешь в речи предупредительных конструкций. (Но все-таки стараешься не совсем уж уподобляться…) Хотя… Все равно порой чувствуешь себя идиотом. Вот сценка в супермаркете, что рядом с моим домом.
Продавщица взвешивает овощи и фрукты.
Я: Здравствуйте.
Продавщица. (Ноль внимания).
Я: Взвесьте, пожалуйста.
Продавщица. (Молча взвешивает)
Я: Спасибо.
Продавщица. (Молча отдает капусту).
И так повторяется раз от раза, день за днем: мои слова, ее молчание. Я все-таки решаю не сдаваться и упорно продолжаю быть галантным. Но — тщетно… Проходят еще дни, и я, наконец, начинаю воспринимать работницу прилавка в виде взвешивательного автомата, лишенного голосовой функции. И перестаю замечать ее. Однако продолжаю гнуть свое.
И вдруг — в один прекрасный день — на мое «Здравствуйте» она отвечает «Добрый день!» Я, не понимая, что произошло, удивленно поднимаю глаза и, протягивая бананы, как автомат говорю: «Взвесьте, пожалуйста». Она любезно отвечает: «Пожалуйста!» И тут до меня доходит: это не та продавщица.
Вернувшись домой, я начинаю воображать: значит, ту самую нелюбезную тетку уволили — в том числе за некорректность. И на ее место взяли нормальную работницу, не ненавидящую людей. Естественный процесс. Еще двадцать лет назад мы перед продавцами заискивали, а они, как баре, швыряли нам в авоськи подгнившую картошку. Прогресс, а также естественный отбор налицо.
А может, начинаю воображать, организовать некое Движение? Назвать его можно, к примеру, Движение за Вежливость и Насильное Уважение (сокращенно ДВИНУ). Или КОПЕЦ: Корректное Обращение — Правильная Единая Цель. Движение могла бы, к примеру, та же «Единая Россия» возглавить. Или другая какая партия. Провести через Думу необходимые поправки в Административный Кодекс… Ведь у нас в стране ничто хорошее не появляется само собой. За все приходится бороться. Все — насаждать. То, как Петр Первый внедрял бороды, бильярд и помидоры, — тому порука. А возьмите, опять же, ЗППЗ (закон за пропускание пешеходов на зебре). Раньше, до того как ввели изрядный штраф и стали-таки наказывать шоферов рублем, людям давали дорогу (рискуя жизнью и задними бамперами) лишь совершенно сумасшедшие водители-идеалисты. А теперь даже там, где сроду не бывает засад ГИБДД, глядь — останавливаются железные кони, дают путь человекам. Не всем, правда, и не всегда, но тенденция налицо.
Можно для вежливости и гражданам самим, даже без помощи парламента, многое сделать.
Ежели мы все, допустим, для начала, каждого продавца (водителя маршрутки, кассира…) станем ихнему начальству закладывать за то, что они вежливых конструкций не применяют — они, в массе своей, станут исправляться. Станут употреблять волшебные слова чаще. А там и прочий народ к учтивости подтянется…
Сергей Литвинов — автор детективных романов. Представитель самого известного литературного дуэта в нашей стране, брата и сестры Анны и Сергея Литвиновых, признанных метров в жанре остросюжетного романа. За десять лет творчества они написали более 40 романов и 6 сборников рассказов. По книгам Литвиновых снят ряд популярных телесериалов.
Но потом думаю: да что ж это за людоедское такое движение будет: на живых людей доносничать, работы их лишать — только лишь за то, что они тебе «пожалуйста» не сказали?! И оставил я эти идеи, а то ведь, и правда, какие-нибудь «Наши» подхватят…
…А на следующий день в нашем магазине сидела прежняя взвешивательница и продолжала молчать, как встарь…
Может, как раз предыдущую, вежливую, уволили — за то, что она со своими расшаркиваниями работает медленно?
1 Невежами (Англ.)
