Выкидыш

(продолжение, начало)

Галина молча встала и ушла на кухню. Она нашла в ящике для ножей самый большой тесак и с размаху разрубила третье шоколадное сердечко пополам. Руки ее дрожжали. Потом она успокоилась и снова как ни в чем ни бывало вошла в комнату к Сергею. На губах ее играла улыбка.

Сергей склонен был винить окружающих во всех своих грехах и неудачах. Он ненавидел весь мир и мстил ему за свою собственную человеческую несостоятельность. Он сам как-то признался в том, что однажды решил по умолчанию, что все люди мерзавцы потому, что пока никто не доказал ему обратного. Неудивительно, что у него не было друзей. "У МЕНЯ НЕТ ДРУЗЕЙ" - эти слова Сергей произносил неоднократно и с каким-то упоением. Сергей не умел дарить. Он способен был только принимать дары или в лучшем случае заключать выгодные сделки по схеме "ты - мне, я - тебе". В его неудавшейся, на его взгляд, жизни был виноват кто угодно, только не он сам. Его бывшая супруга отравила ему жизнь тем, что после полутора лет знакомства и половой жизни вдруг посмела забеременеть и родить ему здоровую смышленую дочку, а через год еще и сына. В расстройстве своего бизнеса он обвинял женщину, которая не ответила ему на чувства после краткого десятидневного знакомства. Он, видите ли, влюбился в нее, а она мало того, что не подпускала его к себе без презерватива, так еще и вздумала потом вернуться к своему бывшему возлюбленному, с которым до того была вместе около года. После этой истории Сергей окончательно и бесповоротно решил превратиться в Рыцаря Печального Образа и не раскрывать больше свою ранимую душу ни перед одной женщиной в мире. Ему были виноваты все: мама потому, что как-то не поинтересовалась вовремя, почему он такой грустный, Галина потому, что была успешна, сама обеспечила себе независимость и могла теперь не беспокоиться, как и на что ей жить. Он неоднократно говорил ей с упреком, что она-де получает деньги, а он их зарабатывает, но при этом сам наотрез отказывался работать в коллективе, поскольку не умел и не желал учиться общаться с людьми на равных, а не в манере диктата и подавления. Ему был виноват даже мэр города.

- Я сделал городу подарок, я подарил ему лучшие открытки, а от мэра Таллинна я ни разу не слыхал ни слова благодарности ! - признался он как-то с досадой Галине.
- Прости, милый, но это был не подарок, а выгодная сделка, а благодарят только за дары, - ответила она ему.

* * *

Через пару дней Галина должна была улетать. Они сидели в аэропорту и мечтали, как поженятся, сыграют свадьбу на острове Саарема, а потом сразу же отправятся в свадебное путешествие в Зеленую Испанию. Они оба обожали эту страну.
- Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок ? - спросила Галина.
- Да, - ответил Сергей.
- А кого ты хочешь, мальчика или девочку?
- Ну… наверно, все-таки больше сына.

Второго января она вернулась в Париж. Ей было непривычно одиноко засыпать в своей постели и не чувствовать рядом его тепла. Как будто часть ее оторвали, и она осталась там, за тысячи километров отсюда. Они перезванивались друг с другом почти каждый день. Разделенные расстоянием, они оба испытывали жгучую потребность в эмоциональной подпитке, и от этого у них часто случались мелкие ссоры. Потом они всякий раз бурно мирились и заверяли друг друга в любви и преданности. Впрочем, клясться в верности Сергею было для Галины ни к чему, она была верна и предана ему не только телом, но и душой. Она любила его, а значит, никаких других мужчин для нее просто не существовало.

Однажды она должна была задержаться в Париже до поздна. У ее подруги был день рождения, а потом они всей компанией собирались на дискотеку. Ночью в пригород было не добраться, и Галина вынуждена была остаться в Париже. Ночевать она собиралась, как обычно, дома у своего ближайшего друга Мишки. Они были знакомы уже полтора года, и этот человек был для нее не только другом, но и духовным отцом. В Париже он был ее семьей, куда она могла прийти с любым горем и всегда найти поддержку и утешение. В последнее время Мишка очень ослабел и едва мог ходить, у него шел четвертый месяц химиотерапии…
Еще раньше Галина договаривалась с Сергеем, что она будет предупреждать его всякий раз, когда вздумает ночевать не дома. Она набрала его номер и оставила сообщение на автоответчике, о том, что идет на дискотеку с друзьями и задержится до поздна, а потом останется у Мишки. Весь следующий день она чувствовала какую-то смутную необьяснимую тоску и не находила себе место. Что-то ее угнетало. Она сняла трубку и набрала сережин номер. В трубке зазвучал жесткий металлический голос:

- Привет.
- Привет, - сказала Галина. - Ты получил мое сообщение вчера? С днем рождения тебя, Барбос! - она перепутала, день рождения был у него послезавтра.
- Да. Я получил твое сообщение. Знаешь, я хотел сказать тебе одну вещь. Не звони мне больше. Я не хочу с тобой жить и не хочу иметь с тобой детей. Я не люблю тебя.
У Галины потемнело в глазах.
- Как ? Раньше любил, а теперь вдруг перестал ? Почему?!
- Вот так, раньше любил, а теперь не люблю.
- Ты никогда не любил меня! - Галина вдруг взорвалась, в этот момент она не помнила, что говорила. - Ты всегда любил только себя !
- Все любят себя,- равнодушно заметил Сергей.
- Да, но при этом некоторые еще способны любить ближнего, а ты этого не умеешь. Тебе вообще хоть кто-нибудь нужен?
- Да, мне нужна женщина.
- Если сможешь найти женщину лучше меня, я буду за тебя только рада. Пока!

Она вышла из телефонной будки наощупь. Ноги не слушались. Она чувствовала, что ей безумно больно, но не могла понять, откуда конкретно исходит эта боль. Боль была повсюду, будто бы ее тело жестоко избили ногами и со всего размаху кинули в дорожную грязь. Очень болел низ живота. Галина, сама не помня как, добрела до Мишкиного дома и легла на кровать, вся сжавшись в комочек. У нее не было сил ни плакать, ни говорить. Мишка молча посмотрел на нее и вышел в другую комнату. Он все понимал без слов, за что она его и любила. Где-то в глубине, в мозгу она понимала, что Сергей еще позвонит. Этот человек не умел мужественно переносить потери и не выносил, когда бросали его, а не он сам. Но в это мгновение Галине уже было все равно. В ней как будто что-то надломилось. В сказке про Царевну-лягушку Иван-царевич сжег лягушачью кожу и расстался бы со своей любимой навечно, будь он не Иваном-царевичем, а Иваном-дураком. Галина чувствовала, что ее лягушачья кожа в тот момент корчится на огне, превращаясь в горстку пепла, и она взирала на ее предсмертные конвульсии с каким-то необычайным спокойствием и отстраненностью.

Продолжение...