Четвертый каждую неделю дерется за мою честь на дуэли, и каждый раз умирает с моим именем на устах (хм... Неужели честь мою так часто компрометируют? Прямо не женщина, а генеральный прокурор какой-то!). Пятый... пятый под балконом вздыхает. Уж чего только ему на голову не выливали! Стоит. Медный всадник. Памятник Минину и Пожарскому. Хорошо еще, серенад не поет - с его слухом и голосом весь город подумает, что он надо мной издевается. И все эти радости, между прочим, не втиснуты в рамки одного-единственного дня в году...
Как за женщиной ухаживал мужчина в прошлом веке? "Хорошо было мужикам в прошлые века, - подслушиваешь ты разговор своего милого с его неразлучным собуты... другом. - Никакого Восьмого марта не было! Этой Розе Люксембург все ноги бы повыдергал, я из-за нее теперь должен бегать и искать подарки с цветами". Ну и не надо. Не надо мне подарков, не надо цветов, и не целуй меня, и не проси прощенья. Иди и отмечай мой праздник со своими друзьями. Играйте в свой преферанс, пейте свое пиво, смотрите свой дурацкий футбол - а я ухожу к маме. Между прочим, мужики в прошлые века не ограничивались чахлым букетиком к восьмому марта и коряво подписанной открыткой. Между прочим, они вообще ничем не ограничивались! Не то что нынешнее племя!
Хорошо было быть женщиной
Когда еще не началась эмансипация. Знаки внимания сыпались на тебя со всех сторон. А как ухаживают мужчины: один ложу в опере взял (ну, положим, в оперу я бы не пошла... тем более с ним... но все равно приятно!). От другого посыльный каждый день цветы приносит - да еще не говорит, кто их прислал (как будто я не знаю, кто может написать два слова "Моей любимой" с четырьмя ошибками! Фи! На курсы его, срочно! Ах да, ликбеза еще не придумали...). Третий стихи посвящает, так что имя мое навеки останется в истории. Хотя сама я для этого ничего не сделаю (а потом прыщавые школьницы будут смотреть на мой портрет и удивляться: что он в этой мымре нашел?). Четвертый каждую неделю дерется за мою честь на дуэли, и каждый раз умирает с моим именем на устах (хм... Неужели честь мою так часто компрометируют? Прямо не женщина, а генеральный прокурор какой-то!). Пятый... пятый под балконом вздыхает. Уж чего только ему на голову не выливали! Стоит. Медный всадник. Памятник Минину и Пожарскому. Хорошо еще, серенад не поет - с его слухом и голосом весь город подумает, что он надо мной издевается. И все эти радости, между прочим, не втиснуты в рамки одного-единственного дня в году. А равномерно распределены на все триста шестьдесят пять. В високосные годы, соответственно, на триста шестьдесят шесть. Благодать! Чего еще для счастья надо? Какого такого международного женского дня?
Да, раньше все было совсем не так:
Раньше влюбленный мужчина - как сейчас помню! - готов был положить к твоим ногам весь мир. Открыть остров и назвать его твоим именем. Завоевать крепость и в качестве флага поднять над ней засморканный носовой платочек, который ему удалось подобрать, когда ты его выбросила, потому что стирать было неохота. Сейчас он, просидев за компьютером три дня и три ночи (хорошо еще, не тридцать лет и три года!), гордо показывает тебе рекордно набранное в "Тетрис" количество очков и торжественно объявляет: "Эту победу я посвящаю тебе!" Раньше влюбленный мужчина готов был часами рассказывать, что глаза твои - как звезды, зубки - как жемчужинки, волосы - как ветер, походка легка, как у лани, а голос нежен и коварен, как пение сирен. Не милицейских, а настоящих, от которых моряки в море кидались и там тонули навсегда. Сегодня это выглядит примерно так:
- Ты меня любишь?
- Угу.
- Ну, скажи, как ты меня любишь? Ну что тебе во мне больше всего нравится? Ну вот что во мне самое лучшее?
Тут он проявляет интеллект, цитируя модного писателя Пелевина:
- В тебе? Пожалуй, это когда ты молчишь где-нибудь в углу и тебя не видно.
"И это оскорбление на общий счет нанижем", - решаешь ты и нежно воркуешь:
- Иди же скорее ко мне, хочу положить голову на твое сильное плечо.
- Ты бредишь, - так же нежно отвечает он.
Остается бежать к подружке и жаловаться, выслушивая, в свою очередь, ее наболевшее:
- Я вообще пассивный человек, я привыкла, что приходят и меня грабастают. А он... он... он уже неделю меня не грабастал!
- И, между прочим, - гнешь свое ты, - он даже мелочен. В каких-то местах...
А как же его еще назвать, если не далее как позавчера (позавчера! Святой день!) он за пивом долго рассуждал о том, что дарить цветы жене - непростительная роскошь. Во-первых, что это такое: для галочки отметиться один день в году - и все? В то время как в остальные дни ничего такого романтического не совершаешь (ну да, а запрети ему отмечаться для галочки - он и совсем перестанет! Знаем мы эти штучки!) Во-вторых, поскольку деньги на это берутся из семейного бюджета, значит, от какой-нибудь более полезной траты из-за цветов придется отказаться. Так сегодня ухаживает мужчина. И вообще, это равносильно тому, что жена сама себе пойдет и купит цветов. А еще равносильнее тому, что ты эти деньги у нее просто украдешь. А вот раньше, между прочим, ради того чтобы любимой серьги подарить, влюбленные мужчины воровали деньги в других местах! Вот у себя на работе хотя бы. Правда, им после этого стреляться приходилось. Но зато хоть память оставалась. Приходишь ты вся такая в трауре на бал, в ушах - те самые изумруды (как минимум), и все вокруг: "Шу-шу-шу, шу-шу-шу, это он из-за нее, видали - нарядилась, сразу видно - роковая женщина! А у самой-то ни кожи - ни рожи, вот мне бы эти изумруды (как минимум) пошли гораздо больше!" А сейчас что?
- Ну зачем тебе эта шуба?
- Как это "зачем"? Я женщина, у меня должна быть шуба!
Не понимает. Ну ладно, мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь, но она-то где?
- Да, любовь нынче действительно дорога.
Тьфу! Какие там "знаки внимания"! И как это древние мужики ухитрялись создавать романтическую атмосферу? Как умудрялись не ограничиваться одним днем в году? А может, все дело как раз в этом - в постоянной тренировке? Эх, отменить бы это Восьмое марта да посмотреть, что получится... Впрочем, не надо. А то вдруг они совсем расслабятся?
