Беремчатый дневник-6. Ветер перемен

Глава шестая. Октябрь 2008. Ветер перемен.

В октябре положение вещей ухудшилось. Отношения с Русланом в общей сложности катились под откос. Я уже и рада была, что он меньше обращается ко мне, снижая тем самым риск возникновения новой ссоры. На работу я ходила  уже как на праздник, домой возвращалась как на каторгу. Но справедливости ради я должна сказать, что бывали дни, когда объявлялось негласное перемирие, но это наверно больше зависело от меня самой и моего настроения.

Меня начало тошнить. К слову сказать, подташнивало-то меня и раньше, но ощущения были другие, как и само "лечение" - стоило что-либо съесть, и неприятности заканчивались. Теперь меня тошнило четко каждое утро - я элементарно не могла почистить зубы. Правда, "позывные" проходили довольно-таки быстро и в общем-то безболезненно, так что завтрак отменять не пришлось.

Первую неделю месяца я просидела дома на больничном. У меня начало колоть в правом боку, ночью повернуться без боли просто не могла. На приеме гинеколог меня успокоила, сказала, что печень пошаливает и что скоро пройдет.  Видимо на основании этого она решила устроить мне отдых.

- Полежи дома, отдохни немножко...

Что я и делала в компании с телевизором и котом. Правда энергию девать было некуда, так что я снова ударилась в готовку - тянуло, в основном, на выпечку: блины, шарлотка, пироги. 

Больничный кончился, и несмотря на предложения врача продлить дуракаваляние, я не то чтобы вышла, а прямо-таки стартанула на работу.

Предпочтения в еде изменились. Вечерами я с огромным аппетитом поедала собственноручно пожаренные гренки с чесноком. Видимо таким образом иммунитет начал возведение каменной стены от осенних вирусов.

Следующим шагом стало опустошение банки с солеными помидорами. Конечно я себя сдерживала, по 2 штуки в день: предупреждения от врача я получила еще на первом приеме. 

В магазин мне вообще было противопоказано ходить. А уж в наш "Перекресток" тем более.....Все красиво разложат, скидочки предлагают - но меня сразу как магнитом тянуло в отдел гастрономии: розовые связки сосисок и сарделек, толстые палки докторской и молочной колбасы, полукольца краковской заставляли меня нервно сглатывать слюну. Направо от холодильника с этими вкусностями вообще идти было нельзя - оттуда доносились ароматы куриц и ребрышек гриль...Башню сносило целую неделю - я возвращалась в офис, прижимая к груди кулек с четырьмя сосисками или упаковку нарезанной колбасы.

Потом я образумилась и стала носить обед из дома - наверно инстинкт самосохранения сработал, все-таки свое, домашнее. В магазин ходить продолжала, но исключительно ради цели побаловать себя и Пузеныша: покупала фрукты, соки, реже сладости.

На 15 октября мне был назначен скрининг и УЗИ. Само слово скрининг было страшным, но врач объяснила, что это обыкновенный забор крови из вены на определение патологий плода. Аа, ну к анализам уже не привыкать, про них и писать нечего, и к предстоящему УЗИ я испытывала странное равнодушие. Для определения пола еще рано, да и вообще вагинальное исследование само по себе вещь малоприятная. Если б я знала, что меня ждет!!!

В кабинете врач УЗИ сказала, что раздеваться не надо, а просто лечь  и оголить животик. Затем она выдавила на меня ужасно холодный гель из флакона и прислонила к животу какую-то штуку, напоминающущю сканер. Вот это да! Что-то новенькое! Целую минуту врач рассматривала экран, размазывая этим сканером гель по моему животу . На мой нетерпеливый вопрос: "Ну что там?" она улыбнулась и ответила:

- Подрос. Сердечко стучит 120 ударов. Смотри сама.

И я окунулась в свой собственный внутренний мир. На мониторе на фоне черного пятна матки я видела своего малыша. Даже без подсказок врача я увидела очертания и головы, и ручек, и ножек. Даже глаза и нос. Пузеныш как будто лежал на спинке, держа ножки кверху, а кулачок около рта.

- Видишь светлую пульсацию в области груди? Это сердце бьется.

Даже такое можно разглядеть, с ума сойти!

- А пол не видно еще, да? - робко спросила я. Ну далось мне вот, приспичило! Врач пошевелила сканером, но малыш и не думал поворачиваться. Врач повторила движения уже более энергично:

- Спит он! Ничего, разбудим.

В ответ на эти "выходки" Пузёныш возмущенно задвигал ручками и ножками. Но показывать свои интимные места явно не хотел.

- Вот врединка маленькая, - добродушно пожурила его врач.

- А можно сделать снимки? Дома мужу покажу.

- Чего ж с собой-то не привела?

- А можно? - удивилась я.

- Можно, конечно! Даже нужно!

Когда все прелести закончились и я привела себя в порядок, врач протянула три снимка. На одном из них Пузеныш смотрел на меня. Оказывается, во время своих активных движений он еще и головку повернул к нам, и  врач успела запечатлеть кадр. Вот это да!

Из кабинета я выходила совершенно в других эмоциях. Во мне просыпался материнский инстинкт. Мой ребенок уже не просто бесформенный комочек, а уже почти сформировавшийся человечек. Еще совсем маленький, но какие ж наши годы!!!

В тот день я домой вернулась в приподнятом настроении и сразу же показала Руслану снимки. Он был удивлен...нет - шокирован...нет, не то....вот! -  он был сражен наповал. Широко раскрытыми глазами он рассматривал фотографии, потом помчался показывать брату, взахлеб пересказывая мой рассказ "это ножка, ручка, голова" и перемежая своими излюбленными "прикинь" и "офигеть".

На следующий день я поехала хвастаться родителям. Мама была посдержанее на эмоции и очень долго не могла понять, как можно тут что-то разглядеть. Но все-таки интерес превозобладал, и через пару минут моих подробных объяснений она уже вовсю улыбалась. В ее времена такого не делали, и следовательно,  папа, увидев такое впервые, тоже вел себя достаточно эмоционально:

- Так! В рамочку надо поставить!!! Первая фотография! Такая память!

На следующем приеме врач обрадовала меня хорошими результатами анализов и назначила новые препараты. Предупредила, что через три-четыре недели будет повторный скрининг - для контроля.

Дни потекли своим чередом. Почему-то они стали казаться совсем одинаковыми. По утрам мне тяжело было вставать, в ванной меня тошнило от запаха и вкуса зубной пасты, на кухне я продиралась сквозь батарею грязных чашек, чтобы налить себе чаю, собиралась на работу, выходила из дома, прогревала машину оставаясь на улице, чтобы хоть пять минут подышать свежим воздухом; потом как обычно 30 минут по МКАДу, душный офис, потом возвращение домой и тупое валяние на диване. Октябрь был сумасшедшим месяцем: работы - навалом: время сдачи отчетности. На рейсы в налоговую не было сил, и документы я отправляла по почте. Однажды в очереди за конвертом и марками мне стало впервые плохо. Я чувствовала нарастающую слабость и испугалась, что вот-вот грохнусь в обморок. Голова стала безумно тяжелой, в глазах потемнело, и было ощущение, что сейчас у меня резко поднимется температура. Я успела дойти до стула, сесть и облокотиться на стол. Ноги просто были ватными. Через какое-то время меня отпустило, и я повторила попытку постоять в очереди. Прошли буквально считанные секунды, и все началось заново. Я снова присела. Я уже догадалась, что дело было в ужасной духоте, к тому же утром я не завтракала, поскольку в тот день сдавала анализ крови.

Отправив документы, я вышла на улицу. На свежем воздухе я уже окончательно пришла в себя, неприятных ощущений не было и в помине.

Но эти ощущения повторялись и потом, хоть и редко, и к тому же я уже угадывала их приближение и сразу бежала открывать окна. Я перестала в одиночку ходить по магазинам, и это тоже меня спасало: было на кого опереться.

Конечно, проблема номер один была в том, что я совершенно не гуляла. Первую половину беременности моё маленькое дитя дышало воздухом комнат, поликлиник, офисов и магазинов. Я редко выбиралась на улицу, да и то, чтобы дойти до магазина и обратно, а одна гулять я не могла и не хотела (как я корю сейчас себя за это).

Сейчас я начинаю уже подходить к тому дню, точнее часу икс, когда в моей - именно в моей - жизни произошли неожиданные изменения. На самом деле я давно уже ждала какого-то поворота, но, естественно, я предвкушала, что поворот будет приятным во всех отношениях. То, что случилось в то утро - 29 октября - было диким. Я меньше всего ожидала именно такого развития сюжета. Сейчас, когда я вспоминаю те события, в моей душе все остается спокойным, сердце предательски не ёкает и слезы уже не наворачиваются. Впрочем, слез не было и тогда. Было  разочарование, была обида и может быть немножко больно, но гордость вышла вперед и перечеркнула все эти чувства жирной чертой.

Совсем забыла рассказать о том, что Руслан за тот месяц немного изменился. Нет, не в лучшую сторону, но может и  не в худшую. Я не знаю, как это назвать. В просторечии говорят - нос задрал, кочергой не достанешь! В какой-то момент он начал относиться ко мне как будто я, в принципе, никто. И ничто. Я - это ничего особенного, ничего такого из себя не представляющее (это я-то? симпатичная, неглупая, с высшим образованием, двумя специальностями и машиной, которую мне не дарили за красивые глаза, а за которую я расплачивалась своими кровными рублями). Он позволял себе назвать меня бабой и не обращал внимания на мои замечания, что я женщина, а бабы .... ну сами знаете, где они и что...Зато из себя строил крутого парня, приговаривая, что скоро ему повезет в жизни, потому что бог не дурак (прости, Господи) и все видит. Ну везение конечно заключалось в том, что в один день он вдруг получит российское гражданство, а в качестве приятного, но очень обязательного приложения - квартиру в Москве, машину джип и должность генерального директора в какой-нибудь не первый год процветающей на нашем рынке компании. С окладом в пятак тысяч. Евро. Мечты мечтами, но даже школьник (ну по крайней мере в мое время) понимает, что для достижения желаемого мало целыми днями и вечерами, а иногда и по полночи играть в компьютерные игры. Потом как - то возникла тема ссор и скандалов, и Руслан заявил, что вывести из себя его трудно (что оказалось неправдой), но гвоздем номера стала фраза - "Я и ударить могу. Да, женщину. А что такого?" При этом выражение его глаз не позволяло мне в этом хоть капельку усомниться. Тем более припомнились и те его слова, когда еще в сентябре он недобро усмехался: "Ну пока ты беременная, ладно. Но вот родишь, я тебе отомщу, узнаешь тогда..." Не делайте большие удивленные глаза. Я предупреждала, что буду писать лишь правду. Это были его слова, и я их очень хорошо помню до сих. И глаза его помню. 

Вот тогда-то и начала формироваться мысль об именно той ошибке, которую я совершила. Весь прошлый год я смотрела на Руслана сквозь розовые очки, более того в начале этого лета я для пущей убедительности надела вторую пару, чтобы отгородиться от реальности и наслаждаться возникшей страстью. Человек, которого я считала настоящим взрослым мужчиной, с мозгами, руками, растущими откуда надо, мечтающим о семье и детях, на деле оказался ленивым, мелочным, мстительным дядькой-подростком с огромным самомнением и презрительным отношением вроде "с пузом-то никуда не денется, а мне и так хорошо". Ошибка была в том, что не в том мужчине я увидела или захотела увидеть любящего мужа и заботливого отца, для которого слова "ради семьи горы сверну" не просто пустой звук. Я вообще думала, это его кредо.

Утром 29-го его эго снова поперло вверх, но я ни одному мужчине не позволяла себя унижать и на его высокопарное: "Слышь? Да я тебя убью просто" я ответила:

-Еще не родился тот мужчина, который хоть пальцем осмелится меня тронуть.

- Езжай на х.. отсюда. К маме! - сказал, словно выплюнул. При всех! Развернулся и ушел.

Я уехала на работу с сумкой, набитой вещами первой необходимости, и  мыслями, что больше не вернусь в этом дом. Раз человек способен так бросаться словами, значит он не ценит того, что у него есть. Если не ценит, значит не нужно. Если не нужно, нечего и навязывать.

Конечно со стороны покажется - не стоит прям уж так рубить с плеча. Все ругаются и всякое бывает. Но если взять в расчет то обстоятельство, что я это уже не я, а мы, что внутри меня живет и его ребенок тоже, его первенец, то в моих глазах Руслан выглядел как последний подонок, не хуже и не лучше тех "папашек", которые узнав о беременности своей любимой, вдруг полностью меняют свое мнение: и любимая вдруг становится совершенно не любимой, и уговаривают сделать аборт, или просто исчезают, забыв о клятвах вечной преданности. Слишком часто это происходит и больно понимать, что и тебя злая судьба не обошла стороной.

Ну что ж, если кто-то и считал это просто очередной ссорой,  и если уж Руслан так думал, то почему же тем вечером он даже не позвонил, чтобы узнать, где я? Ведь я не приехала, как обычно, в семь, не приехала в восемь, не приехала в десять. Ведь, по большому счету со мной могло произойти все что угодно, но у человека ни в тот вечер, ни в последующие дни не возникло ни малейшего волнения относительно моего здоровья и состояния. То есть с глаз долой - из сердца вон?

P.S. Я уже давно привыкла к НЕсправедливости, царящей в нашем мире, где террористы убивают спящих жителей,  где ветераны ВОВ, наши победители, доживают свой век в нищете и болезнях, где сытые чиновники имеют по три  крутых машины, а дети умирают только из - за того, что у их родителей нет денег на дорогую операцию. Разве сравнится с всеобщей бедой тот факт, что я пополню ряды матерей-одиночек?