Глава 31. Моя персональная днерождественская

от моего  московского солнца - Машки-Инфанты!!! Ура!!!

Глава 31.
Отгремел праздничный салют. Подарки были выпотрошены, а обрывки подарочной бумаги, подбрасываемые майским ветерком, летали по зеленым газонам.
Тортила домывала третью стопку тарелок, Синьора снимала накладные ногти. Палка с Монстриком играли в «дурака». Маэстро особо довольный своим блистательным выступлением перед сказочным сбродом, ходил из угла в угол, лихорадочно обдумывая сценарий сольного концерта. Жар-птица сбежала с каким-то новоиспеченным кавалером - то ли принцем, то ли вруном. Волк сидел тихо, что было бы странно, если бы не его болезненно распухший нос и невидимый читателю, но абсолютно точно обнаруженный в конце праздника, распухший язык. После какой гадостной фразы Волчара стал пухнуть, никто не помнил, но все осуждающе косились на Крашу, та же строила невинные глазки и пожимала плечами. Впрочем, не эта надоедливая девица - гвоздь этой нашей главы, а красавица Манюня, она же именинница и виновница широкого торжества, закончившегося в магическом колледже. 

Кареглазая сидела в кладовке. Что она там делала? Воскликнет недоуменно читатель, и будет прав, без Краши тут не обошлось. Дело в том, что преподаватели безапелляционно вручили девице веник, приказав убираться в гостиной и дворе. Однако веник был заброшен в кусты, а наглая ученица вместе с Манюней и ее многочисленными подарками спрятались в кладовке.
- Ух ты, волшебные краски с кисточкой, прикольно, сама картинки рисует…
- А это матрешки с ликами Маэстро, целых семь штук Маэстро, все же это перебор…
- Хих, чашка без дна, интересно, для чего она?
- Свинья-копилка, вообще бесполезная вещь, где ж для нее денег взять…
Налюбовавшись презентами, барышни перешли к мечтательству.
- Вот стану дипломированной волшебницей, - говорила Манюня, - устроюсь при дворе какого-нибудь короля, денег много заработаю и куплю дворец, а ты ко мне в гости будешь приезжать, правда?
- Угу, - кратко подтвердила Краша.
- А потом выйду замуж и рожу трех детей: мальчика и двух девочек, одну Крашей назову.
- Дурацкое имя, - не согласилась девица, - назови лучше Снежанной.
- А ты сколько детей хочешь? - в лоб поинтересовалась кареглазая.
- Не знаю, но точно не больше одного, его же кормить надо, а я даже готовить не умею.
- Ммм, - многозначительно мыкнула Манюня, оценив все тяжести материнства, и тут ее будто током стукнуло, - Крашенька, а вдруг у меня будут не человеческие дети, а козлята? Ведь ты же меня превратила из козленка в девочку.
И тут уже порядком дремавшая девица очнулась.
- Крааааша, мне страааашно, я не хочуууу, - Манюня разрыдала.
- Кх… кх… - повторила девица и многозначительно изрекла: – Видимо время пришло.
- Манюнь, ты не козленком была, понимаешь, я тут справки кое-какие навела… ну порылась кое в каких бумагах Синьоры, только тсссс, помнишь, это она тебя мне в норе тролля вручила. Чуешь к чему я?
Кареглазая, слушавшая затаив дыхание, медленно покачала головой.
- Да к тому, что ты не заколдовалась в девочку, а разколдовалась. Поняла?
Манюня покачала головой.
- Да блин, - раздосадовалась девица, - ты родилась не козленком, а ребенком. Понятно?
Манюня повторила предыдущее движение.
- Так хватит! Лучше я подмету двор, но они расскажут тебе правду!
Краша схватила очумевшую именинницу за руку и поволокла на кухню, где расслабленно устроились педагоги, попивая душистый чай с остатками пирога.
- Так всеобщая тревога, - заявила девица, - Синьора, мы требуем пояснений, кем родилась Манюня, откуда ты ее взяла? Она внебрачная дочь тролля, да?
И тут кареглазая упала в обморок…