- Извините за то, что не мог с вами встретиться так долго, - с обезоруживающей улыбкой встретил меня Николай. - Вообще-то я сразу соглашаюсь на интервью, ведь потом придет время, когда никто об этом и не попросит.
- Вы этого боитесь?
- Да нет. Просто сейчас я людям интересен, а потом уже могу и не быть.
Интервью - это часть моей профессии. Но, в конце концов, я перейду рубеж, перестану прыгать и бегать по сцене, сяду в кабинет и, быть может, никому не захочется со мной разговаривать.
- А кем Вы себя видите по окончании карьеры артиста балета?
- Например, педагогом - я же окончил институт по специальности "Артист балета. Педагог". Или руководителем какого-нибудь театра. Не могу сказать, что мне нравится административная работа, но и в школе, и в училище я всегда был старостой, комсоргом и т.д. Почему-то постоянно на эти должности выбирали меня. Да мне и не сложно было: в училище постоянно выбивал кому-то стипендии, что-то доказывал учителям, даже ругался с ними.
- Многие чураются административной работы.
- Смотря, какую работу считать административной. Если перекладывать бумажки, то делать это действительно скучно. Но я же не собираюсь быть только хозяйственником! Кстати, я поступил в Московскую государственную академию хореографии на факультет "Менеджмент и управление". Так что учусь управлять…
- В таком случае Вам прямая дорога в столичные градоначальники…
- Почему бы и нет? (Смеется). Я даже знаю, какие указы я издал бы первыми. Для начала я бы запретил рекламу - убрал бы с городских улиц всю эту пошлость. Напрочь! Что интересно: в европейских городах рекламных плакатов почти нет - только на реконструирующихся зданиях и рядом с автобусными остановками.
В Париже меня это очень поразило - все ходил и думал: "Чего же мне так не хватает?". Оказалось, рекламы. В Москве-то привык уже: то "Colgate" в голову лезет, то полуобнаженные девушки с проколотым пупком. А самое ужасное место: у Кремля, у дома Пашкова. Это ж просто стыд и позор: напротив Кремля (!), на фоне фантастического здания висит этакая гадость! Или, например, на гостинице Москва - рекламный плакат пива "Балтика". Реклама пива висит выше кремлевских звезд!
Вторым указом я бы обязал всех владельцев частных магазинов, торговых точек, офисов не только сажать деревья, но и ухаживать за ними.
- Бог любит троицу…
- Третьим указом я бы запретил парковку автомобилей в центре города. Такие законы существуют во всех цивилизованных городах мира: вы либо ищете платную стоянку, либо ездите на метро. Город сразу бы вздохнул от облегчения: ведь в центре постоянные пробки из-за того, что невозможно объехать припаркованные прямо на дороге автомобили. Хоть на такси спокойно можно будет проехать.
- То есть, к заядлым автолюбителям Вас причислить нельзя?
- Я вообще не умею водить машину и всюду езжу на метро. Честно говоря, ужасно не люблю пробки. Балетные люди очень точные: нам категорически не разрешено опаздывать. А если я буду постоянно стоять в пробках, то никуда не успею.
- А узнавание в метро Вас не беспокоит?
- Ничуть. Я же не в рекламе снимаюсь, чтобы за мной толпы людей ходили. И вообще, я стараюсь людей не разглядывать - просто чтобы не терять на это время. Как правило, в метро я сплю или читаю: легкие книжки или журнальчик какой-нибудь. Я стараюсь покупать маленькие книжки, чтобы можно было засунуть в карман и все время носить с собой. Но и белиберду всякую не читаю: если мне первая страница не интересна, то на вторую уже не переверну.
- Чем Вы любите заниматься больше всего?
- Спать. Лежать. Смотреть кино - у меня дома огромная фильмотека. К тому же я большой любитель поесть: обожаю жареную картошечку с белым хлебом, а в ресторане - мясо с кровью. И сладости очень люблю.
- Тогда Вам приходится постоянно сидеть на диете?
- Я не поправляюсь. Не поправляюсь. Не поправляюсь.
Я этот вопрос уже слышать не могу! Просто когда люди видят, сколько я ем сладкого, все впадают в коматозное состояние и задают одни и те же вопросы.
- А культурная жизнь столицы Вас интересует?
- Конечно. Я регулярно хожу на какие-то премьеры: на балет - реже, на драматические спектакли - гораздо чаще. Очень понравились "Ladi's night" и "Шут Балакирев". Лишний раз убедился, что хорошие актеры - это главное. Я был настолько захвачен происходящим, что чувствовал себя на сцене, вместе с актерами. К тому же в театре я не только наслаждаюсь, но и учусь: актерская жизнь всегда подразумевает наблюдение - вольное или невольное.
- А Вы - хороший актер?
- Понятия не имею. Я вижу себя только в записи, причем, с определенной точки. А люди, сидящие в зале, из разных углов воспринимают спектакль иначе. К тому же энергетика спектакля, его особая аура совсем не присутствует на пленке. А на сцене, честно говоря, думаешь прежде всего о том, как прыгнуть, что-то скрутить и свертеть - это гораздо сложнее, чем думать о роли.
А эмоции? Понимаете ли, эмоциям научить нельзя. Можно научить технике движения и рисунка, а эмоционально ее может выразить человек, наделенный чем-то свыше - тем, что люди называют талантом. Или гением. На самом деле, способности передать эмоции посредством танца есть всего у нескольких людей в мире, а все остальные - это просто двигающиеся человечки. А о себе я ничего сказать не могу.
- Какие эмоции тяжелее всего передать в танце?
- Добро. Ведь ты не знаешь, какое оно: сладкое, соленое, горькое, перченое. А зло всегда имеет свой вкус и цвет.
- Что для Вас танец? Радость? Профессия? Труд?
- Это хобби, которое со временем превратилось в профессию. Это очень тяжелый труд и морально, и физически: я же не просто по сцене бегаю - я играю Роль. Но вообще-то, танец - это мой образ жизни.
- За этот образ жизни пришлось побороться?
- Конечно. А как Вы думаете? Разве это возможно, чтобы я, обыкновенный мальчик из Грузии, вот так просто пришел в училище и быстро двинулся в гору? Я начал учиться танцу в Тбилиси, а в 13 лет с огромным трудом перевелся в Москву. Все родственники мне тогда говорили: " Лучше быть большим человеком в маленьком городе, чем маленьким - в большом". Но я, будучи еще совсем ребенком, им отвечал: "А я буду большим человеком в большом городе".
- Стало быть, Вы - профессионал не "благодаря", а "вопреки"?
- Получается, что так. Но заметьте: на сцену выходит Человек. И никакие связи не помогут стать ножке маленькой, а душе - большой.
- Какая роль самая любимая?
- Следующая. Не та, которую собираюсь репетировать, а та, которую буду танцевать сегодня или завтра. Все мои роли - частички меня самого и выделять какую-то одну из них я бы не стал. Каждая роль - некая частичка моей души, моего характера, потому как человек разнопланов сам по себе. Поэтому я люблю даже отрицательных героев и всегда стараюсь их оправдать. Чтобы достоверно сыграть роль, надо полюбить своего героя. И жить его поступками.
- Вы - танцор от Бога?
- Знаете ли, если лет через 20-25 после окончания моей карьеры хоть один человек скажет: "Ой, это все не то. Вот Цискаридзе танцевал - это да!", тогда можно будет об этом поговорить. А пока… Столько таких: сегодня они есть, а завтра - нет.
- Как Вы относитесь к критике?
- Есть 2 человека, мнение которых для меня чрезвычайно важно. Это мои педагоги: Николай Борисович Фадеичев и Марина Тимофеевна Семенова. А все остальное я выслушиваю, но близко к сердцу не принимаю. Журналисты порой вообще пишут обо мне бог знает что, но я к этому уже привык. Вы же понимаете, что газету читать никто не будет, если там в 1001-й раз напишут, что Цискаридзе лучше всех. Об этом уже столько всего написано, что никому не интересно.
- Ваше имя очень часто мелькает в светской хронике - но никогда в связи с Вашими любовными приключениями. Вы так удачно законспирировались?
- Я просто ничего не афиширую. Личная жизнь - на то и личная, чтобы ее никто не обсуждал.
Мы как-то в "Культурной революции" спорили с Колей Басковым: я доказывал, что личное должно оставаться личным, а он - наоборот. Так вот он мне заявил: ты, мол, еще не популярный, поэтому так и говоришь. На что я ему заметил: "Популярность бывает разная: у меня - своя, а у тебя - своя. И мне твоей популярности не надо".
- Другими словами, стать памятником самому себе Вы не желаете?
- Знаете ли, памятники бывают разными: девушка с веслом в Парке культуры - тоже памятник. К тому же, мода проходит - и памятники снимают. А что остается?
- Вас называют одним из самых красивых людей Москвы, а Вы танцуете партию Квазимодо в "Нотр-Дам де Пари". Нет ли некоего диссонанса?
- Я всю жизнь был гадким утенком. А теперь мечтаю состариться красиво: как, например, Жан Марэ, который в свои 80 лет выглядит еще прекраснее, чем в молодости. Вся внутренняя гармония - или дисгармония - человека проявляется у него на лице. Как говаривала Коко Шанель: "В 16 лет мы имеем то лицо, которое дал нам Господь, в 25 - то, которое мы сделали, а в 40 - то, которое мы заслужили".
- Я слышала: Вы любите приукрашивать свои сценические костюмы…
- Просто люблю, чтобы все было, как положено. Костюм Квазимодо ничем украшать не надо, но граф должен выглядеть графом, а принц - принцем. И если у меня есть возможность вышить костюм натуральным жемчугом или настоящими камнями Сваровски, я не буду лепить на костюм стекло. В свое время мне шили камзол принца из "Спящей красавицы" по эскизу, сделанному на основе костюма Людовика XIV - на нем только бриллиантов было нашито на 14.000 ливров. Представляете? Я сделал все, чтобы выглядеть, как настоящий принц: покупал жемчуг, камни, французскую парчу и поэтому мой костюм просто горит на сцене. И танцуя в нем, я получаю колоссальное удовольствие.
А реальная жизнь - совсем другое дело. Главное, чтобы повседневная одежда всегда была чистой, аккуратной, не мялась и не пачкалась. Мне очень нравится Тьерри Мюглер и из классиков Живанши - такой шик без лишних деталей. Дорогая простота.
- Вы избалованы женским вниманием?
- Еще как. Маминым и няниным.
- А как же девушки?
- Как Вам сказать? Терпеть не могу, когда девушки вешаются на шею. Женщина должна привлекать внимание, прежде всего, умом. Воспитанностью. Интеллигентностью. А красота? Она в глазах смотрящего: то, что мне кажется красивым, Вы сочтете совсем не интересным. Ведь почему люди влюбляются друг в друга? Видимо так сошлись звезды. Это необъяснимые вещи и раскладывать по полочкам их не следует - для счастья этого совсем не нужно. Помните рассказ Горького о старухе Изергиль? Там орел коршуну говорит о том, что лучше один раз почувствовать вкус крови, чем всю жизнь питаться падалью. Лучше любить 3 дня, чем жить с высчитанной любовью.
- Есть предел тому, чего бы Вы хотели от жизни?
- Быть миллиардером и ничего не делать. (Смеется).
- Вам станет скучно!
- Да не станет. Я найду чем заняться: буду цветочки сажать, заниматься тотальным озеленением Луны, наконец. Но скучно мне не будет.