Света стала взрослее, мудрее, тоньше. На многие вещи она теперь смотрит через призму собственного опыта. А опыту этому можно только позавидовать: из двадцати двух лет своей жизни восемнадцать Светлана провела на сцене. Объездила с гастролями практически всю Россию, выступала на самых знаменитых концертных площадках. Исполняла самые известные шлягеры, пела дуэтом с такими звездами мирового масштаба, как Гару и Тото Кутуньо. Она знает, зачем выходит на сцену и что хочет донести до зрителя. Но и в ее жизни случаются свои взлеты и падения, победы и поражения. О них мы и поговорили со Светланой в один из теплых майских дней.
Света, "Фабрика звезд" была для тебя важным этапом: ты стала более известной. По логике вещей, ты должна была стать и более востребованной. Так почему твои первые сольные песни мы слышим только сейчас, спустя два года после окончания проекта?
Дело в том, что еще до "Фабрики звезд" у меня был свой продюсер – Екатерина фон Гечмен-Вальдек. Во время же проекта нами занимался небезызвестный Александр Шульгин, от услуг которого все фабриканты дружно отказались по выходу из "Звездного дома". Таким образом, сложилась ситуация, в которой руководство Первого канала не знало, что с нами делать. Спустя три месяца нас все же приютил под крылом своей рекорд-компании Иосиф Пригожин, и мы почти на год отправились в турне по городам России. Как только я вернулась в Москву, я получила предложение поучаствовать в телепроекте "Последний герой" и, естественно, согласилась. Ну, а когда проект закончился, я, счастливая, воодушевленная, готовая, что называется, свернуть горы, узнала, что между Екатериной и руководством Первого канала идет какая-то борьба. Я оказалась в подвешенном состоянии на много месяцев… В результате подписать контракт мне предложил Пригожин, и на протяжении года мы тщетно пытались найти мне материал, имидж, стиль. Не отыскав точек соприкосновения, мной просто перестали заниматься. Но потом, неожиданно, на базе Первого канала начал создаваться новый продюсерский центр "Братья Гримм", который и предложил мне стать его первым проектом. Я, не раздумывая, согласилась…
… и начался твой стремительный взлет. Каким образом вам удалось так быстро найти то, чего вы не могли найти в течение года в компании Пригожина?
Просто ребята из продюсерского центра поняли меня, а я - их. У нас образовалась дружная, креативная команда. Конечно, это безумно сложно, и первый альбом дается нам очень тяжело, так как мы хотим и стараемся сделать его на самом высоком уровне, а тема "формат – неформат" нас непосредственно затрагивает. Не удается запускать в ротацию песни, которые бы показывали мои вокальные данные. Это не то, что сейчас востребовано. Приходится идти на компромиссы.
Так, например, с первой песней "Не вдвоем" было море проблем: приходилось переделывать ее очень много раз, прежде чем ее взяли в радиоротацию.
Каким образом вам все же удалось найти твой неповторимый стиль?
Просто я всегда и всем доказываю, что есть одна и та же Светикова – такая, какая есть. И не надо ее переделывать. То, что в моей жизни была такая замечательная роль, как роль Эсмеральды в мюзикле "Нотр Дам де Пари", наложило, конечно, свой отпечаток. Вернее, я наконец-то нашла то, что идеально соответствует моему внутреннему миру. Я Эсмеральда, эта роль – настоящий бриллиант для меня. Она меня изменила. Можно даже сказать, что именно она меня и воспитала, сделала тем человеком, которым я стала.
Светлана Светикова – это что-то влюбленное и влюбляющее, дурманящее и немного мистическое, восхищенное, но не глупое, горячее, южное, солнечное.
Я и зима – две абсолютно несовместимые вещи. Хотя, конечно, я могу быть разной, у меня уже достаточно много опыта для этого. Когда я недавно снималась в кино, один режиссер сказал: "Господи, да это же новая Бьорк!"
Несколько лет назад ты сетовала на то, что очень хочешь, но не можешь писать себе песни сама? Как обстоят дела на поприще сочинительства сейчас?
Все так же: не получается у меня пока… В основном песни для альбома мне пишут Артур А’Ким и Дмитрий Муратовский, которые по совместительству являются и моими продюсерами.
На одной из вечеринок ты пожаловалась, что тебе запрещают носить кудри. Твой образ детально продумывают продюсеры?
Да, начались разговоры о том, что нельзя быть кудрявой, еще что-то…
Почему-то все боятся, что я буду ассоциироваться только с Эсмеральдой.
А я считаю, что ничего плохого в этом нет: "горячей" девочкой мечтают быть все. А если тебе это дано от природы, то зачем с этим спорить?
Если твои театральные образы тебе так близки, почему ты перестала играть в мюзиклах?
Во-первых, с Екатериной фон Гечмен-Вальдек я рассталась на не очень дружественной ноте… Но, честно говоря, я не думаю, что мое участие в мюзиклах навсегда закончено, нет. Просто пока я не вижу среди ставящихся в Москве мюзиклов ни одного проекта, который меня заинтересовал бы.
Но ведь, еще будучи "фабриканткой", ты была заявлена как основная Джульетта мюзикла "Ромео и Джульетта". Помнится, из этого была раздута огромная PR-акция…
Да, действительно, на "Фабрике" мне вручили контракт на роль Джульетты. Было две причины, по которым я от него отказалась. Первая – это тур по городам России, в который я очень хотела поехать. Вторая – то, что уже набранные тогда на эту роль девочки – Женя Рябцева и Софа Нижарадзе – очень мне нравились. Не хотелось перетягивать одеяло на себя.
Я подумала: "Я ведь уже сыграла свою партию, так зачем мне мешать сделать это другим?.."
Ты следишь за судьбой девочек на эстрадном поприще? Женя – финалистка проекта "Народный артист-3", Софа – "Новая волна – 2005"…
Безусловно, слежу и болею. Но мне кажется, что обе они, к большому моему сожалению, не совсем форматны для нашей эстрады. Хотя, может быть, кто-то и обо мне так думал…
То есть участие в телевизионном проекте такого масштаба не означает того, что тебя обязательно заметят и "раскрутят"?
Нет. Совсем нет. Подобные проекты – это не "шанс", как многие думают. Это просто очередное испытание для самого себя. Если уж "Фабрика" не сыграла большой роли в моей судьбе, что уж говорить о менее популярных проектах.
Понимаешь, это два совершенно разных проекта.
"Фабрика звезд" - это иллюзия: как для самих "подопытных", так и для зрителей. То, что видел зритель на экране телевизора, - совсем не то, что было на самом деле. Монтаж – великое изобретение человечества.
Показывали то, что было бы интересно, не гнушаясь подменой и обманом. А на "Последнем герое" все показали мягче, чем было в реальности. Кстати, когда я туда ехала, меня многие отговаривали такими вот "добрыми" словами: "Да тебя же выкинут в первую неделю, да ты же стерва!" А я думала про себя: "Ребята, ну кто же вбил вам в голову эту чушь?" Человек в экстремальной ситуации, как оголенный нерв. Он ведет себя только так, как подсказывает его истинная природа.
Что стало для тебя самым сложным на этом проекте?
Человеческий фактор. Все эти заговоры, коалиции… Я старалась как-то абстрагироваться. Помню, как-то, за 5 дней до финала, я одна шла по берегу и на физическом уровне чувствовала близость победы. Чувствовала, впрочем, как и всегда, как я хочу этот приз, как хочу выиграть – хотя бы войти в тройку призеров. И в этот момент мне вдруг стало безумно стыдно за себя и свои мысли. С тех пор любое мое проявление гордыни преследовалось каким-то постыдным ощущением. И когда я сделала то, о чем мечтала, - вошла в тройку - была безумно счастлива! То, что я не выиграла призовых денег, - не моя вина, я не могу упрекнуть себя в том, что чего-то недоделала. Просто вершили судьбы те люди, которые выбыли из проекта, а не простые зрители.
Те, кто на протяжении всего "Героя" подлизывался ко мне и набивался в друзья, на финальном голосовании поступили очень подло.
Хотя и друзей на проекте я тоже приобрела. Безумно полюбила Сашу Матвеева, Жанну Фриске, Мишу Гребенщикова и Сергея Одинцова. Это настоящие люди, которые меня не разочаровали.
Света, но этот проект – не первый экстремальный опыт для тебя. Сначала ты ездила в Форт Байярд, потом – на "Последний Герой" и "Большие гонки"…
Я еще и в качестве гостя в "Сердце Африки" участвовала! Меня привлекает экстрим. Единственное, чего не хочется пробовать, - это прыгать с парашютом. Но прошлым летом я практически это сделала. Будучи в Турции, я услышала, что существует некая Скала Любви, поднявшись на которую, обретешь настоящую любовь. Естественно, всех условий я не расслышала, но поползла. Когда мы вскарабкивались, я поняла, что нахожусь на высоте больше 15 метров и все остальные – мужчины. А для меня подойти к обрыву на расстояние больше двух метров – это уже трагедия. Поднявшись на скалу, спрашиваю у мужчины, когда мы пойдем назад, а он в недоумении смотрит на меня и отвечает: "Что? Здесь же нельзя спускаться! Только в воду!", - и прыгает. Параллельно я вижу, что внизу проплывают 4 туристических корабля, на которых кто-то меня узнает, и начинается всеобщее скандирование: "Да это же Света из "Последнего героя"! Света, давай! Давай, Света!" Не помню, как шагнула. Это было ужасно. Во время полета несколько раз попрощалась с жизнью: не знала, как получится войти в воду. Я хорошо ныряю, но тут высота была настолько огромной, что за то время, пока я летела, тело могло как-то перевернуться – и все, конец. Слава Богу, все обошлось.
"Большие гонки" - на мой взгляд, не менее опасное приключение.
Да, и именно поэтому от третьей игры я отказалась: впервые в своей жизни. Я должна была участвовать в полуфинальной игре, но на моих глазах в аналогичном конкурсе сломала позвоночник китайская спортсменка.
Я подумала, что сцена для меня все-таки важнее всяких приключений.
Света, ну а учебу-то свою ты продолжаешь?
Скажу так: обучение в ГИТИСе начиналось 16 января, а съемки в фильме "Нас не догонишь" - 15-го… (смеется) Я пыталась найти общий язык с деканом, но он не пошел мне навстречу. Продолжение этой истории мне пока неизвестно, но документы и деньги за обучение – там, поэтому, надеюсь, сумею восстановиться в следующем году. Все-таки я поющая актриса, и у меня должно быть соответствующее образование. Это я окончательно поняла, снявшись в кино.
Ты уже так много раз упоминала об этих съемках. Видимо, для тебя это самое важное событие сейчас. Расскажи о нем поподробнее.
Фильм называется "Нас не догонишь", и режиссером его является Илья Шиловский, который работал в том числе над сериалом "Опера. Хроники убойного отдела". Премьера намечена на октябрь 2006 года. Перед тем как дать свое согласие, я рассматривала несколько предложений от разных режиссеров, но когда я встретилась с Ильей лично, все сомнения отпали. Он безумно "горел" мной, и к тому же никто, кроме него, не верил в то, что я смогу это сделать. Никто. Правда, их мнение резко изменилось после просмотра первых материалов.
По сценарию я играю роль молодой, абсолютно безбашенной девочки – студентки школы-студии МХАТа. Собственно, играю практически себя: это абсолютно "моя" роль.
Главным партнером по съемкам, в которого я по сюжету влюбляюсь, стал Алексей Нестеренко – потрясающей красоты парень. Вообще, удивительная вещь: как только мы попадали на съемочную площадку, у нас начинался самый настоящий бурный роман, но в реальной жизни мы друг друга не очень привлекали. Сам по себе фильм – это драматический триллер, но в нем очень много хорошего, настоящего юмора, так что, думаю, он будет интересен многим. А для меня этот фильм стал огромной школой. Было сложно все: условия съемок (минус тридцать), да и сам процесс. В один из дней мы снимали драматическую сцену, в которой я должна была в истерике рыдать. Проплакав целый день, чувствуешь себя полностью разбитой, не понимаешь, где реальность, а где – вымысел. Но мне повезло: сразу после съемок я улетела на Мадагаскар сниматься в "Больших гонках" и быстро переключилась с одного на другое.
Ты наверняка уже видела какой-то первый вариант фильма. Довольна собой?
Да, фильм уже смонтирован, правда, я пока видела только свои сцены. Могу сказать, что я довольна. Более того, теперь мне очень хочется сниматься дальше, и я с нетерпением жду новых предложений. Но, наверное, не стану сниматься пока, поскольку надо все-таки выпустить альбом. Его презентацию мы также намечаем на середину осени, чтобы приурочить ее к премьере фильма. Хочу, чтобы это было грандиозно!
За те годы, что ты привлекаешь внимание прессы к своей персоне, твой подход к общению с журналистами сильно изменился. О той же личной жизни ты теперь рассказываешь довольно неохотно.
Раньше я могла, не подумав, сказать что-то, что потом использовали против меня. Откровенничала – в том числе и о своей личной жизни. Но когда человек по-настоящему любит, он не хочет, чтобы это становилось достоянием общественности.
Тем, что мне дорого, я не хочу и не буду делиться ни с кем.
Общественность воспринимает тебя немного иначе…
Знаю. Все думают, что я жутко ветреная. А я вот уже сейчас думаю о семье! Хочу любить, хочу
О чем ты просишь Бога, когда остаешься наедине с собой?
О любви. Только о любви.