Александр Олешко - кто он? Талантливый и востребованный актер, влюбленный в свою работу, а еще - обаятельный мужчина с искренней улыбкой, интересный собеседник, обожающий путешествовать и дарить подарки и… имеющий собственное представление о диетах.
- Вы ведете здоровый образ жизни?
- Периодически. Гастроли не всегда способствуют следованию диете и указаниям докторов.
Как и любой нормальный человек, я люблю все вкусное, все то, что нельзя: не спать
до утра, есть на ночь, море сладкого. Но надо держать себя в форме, поэтому пью
свежевыжатые соки, ем фрукты и овощи. На самом деле, если взять себя в руки, то
от этого можно получать удовольствие. Все едят, а я не хочу, и не ем это.
- Для того чтобы отказаться от того, что едят все вокруг, наверное,
нужна сила воли…
- Так это и есть сила воли. Оказывается, это очень просто. У меня перед глазами,
в моей голове и душе всегда есть пример. Это мой педагог, заслуженный артист,
профессор и замечательный режиссер Владимир Владимирович Иванов, который во многом
сделал из меня артиста и сформировал как личность, и не только творческую. Так
вот, как-то сидел он за столом и курил. И кто-то ему сказал: "Курить
вредно". Он ответил: "Хорошо. Это будет последняя сигарета, которую Вы у меня
видели". И все. За 4 года моей учебы в Щукинском училище я не видел его курящим.
Что это - сила воли или умение держать свое слово? Я как-то тоже решил себя проверить
и целый год не пил спиртное, несмотря на праздники и вечеринки. И совершенно от
этого не страдал. Оказывается, это так просто. Нужно просто сказать себе "нет".
Или - "да". Ведь очень часто люди даже забывают говорить себе "да" на что-то.
А это тоже неверно. Нужно разрешать себе говорить и "да" и "нет".
- А Вы сами чаще говорите себе "да" или "нет"?
- Естественно, я чаще говорю себе "нет". Когда в день по две репетиции, спектакль,
ночная съемка, встреча, интервью, проба, фотосессия, надо учить текст - естественно,
мне приходится многим жертвовать, в частности личной жизнью. Но все равно я оставляю
очень много времени для себя. Я не могу сказать, что ради профессии готов отказаться
от всего. От очень многого, но не от всего.
- Если представить Ваш обычный день - чем он занят?
- Начинается он мучительно, потому что я очень тяжело просыпаюсь. Чтоб встать
легко, мне легче вообще не ложиться. Все путается в голове, я не могу понять,
что сегодня за день, куда мне надо бежать и что делать. Для этого у меня есть
специальный листок с планом, где я все записываю, и когда смотрю на него, все
встает на свои места. Ага, вначале я иду по этому адресу, потом туда, потом репетирую
это и это. Я бегаю по Москве и, даже если у меня нет дел, я их себе придумываю.
Как только у меня появляется день-два, чтобы вздохнуть, меня охватывает паника,
что все вокруг движется, а я стою - и как же так? Я моментально придумываю себе
дела.
- Как же я могу ее не любить? Это же болезнь. Дело даже не в любви, а в невозможности
существовать в чем-то другом, думать о чем-то другом, делать что-то другое. Но
при этом я не зацикливаюсь на том, что только играю в театре. Если мне чего-то
не хватает в театре, я это добираю в кино, если мне не хватает в кино, я добираю
на эстраде, то, что я не могу получить на эстраде, я добираю дома, когда пишу,
и так далее.
- Удивительно, как у Вас на это все хватает времени.
- А мне не хватает времени (смеется).
Но на самом деле, когда правильно распланирован день - успеваешь очень многое.
Как только даешь себе слабинку - это уже разрушение. Поэтому, конечно, времени
хотелось бы больше, но все равно при всей этой занятости я иногда останавливаю
деловое время на общение с друзьями. Для меня это очень важно, это необходимо,
я считаю, у нас утрачена традиция походов
в гости. Люди стали общаться электронно, потому что они редко находят время
прийти и нормально пообщаться. Подготовиться к визиту, специально по случаю одеться,
приготовить особенные блюда, накрыть на стол - не пластмассовую посуду на скорую
руку, а ножи и вилки. В этом есть что-то прекрасное, и, к сожалению, утраченное.
Время вымывает из людей этот момент проникновения друг в друга.
- А какие подарки Вы любите получать?
- Небанальные, неожиданные. Вот, вспоминаю, как-то в школе привязалась ко мне
песня "Крылатые качели". И каково же было мое удивление, когда на мой день рождения
мама открывает дверь, а в подъезде перед дверью стоит огромная железная качалка,
которая стояла во дворе. Мои друзья приволокли на себе ее к нам на 6 этаж и написали
записку "крылатые качели". И дарить я тоже люблю оригинальные подарки.
С одной моей подругой у меня традиция: на день рождения мы пишем друг другу стихотворные
оды, по которым можно проследить историю наших взаимоотношений и вообще жизнь
страны. Я вообще очень внимательно отношусь к подаркам.
Вот Людмила Марковна Гурченко как-то сказала, что она собирала ангелочков. И я
в позапрошлом году скупил практически всех ангелов Москвы самых разных мастей
и в самых разных позах. И коробку с этими ангелами принес ей ночью и поставил
под дверь, положил огромный букет цветов и ушел.
- Вы часто путешествуете?
- Да. Этот год очень насыщенный. Я два раза был в Америке, был в Канаде, Грузии
и нескольких городах России на гастролях. Я даже был в вахтовом поселке Заполярный.
Это так далеко, что мне показалось, что туда не долетают птицы.
- А какой город Вам ближе всего?
- Москва. Я родился в Молдавии, в городе Кишиневе и, когда учился в первом классе,
увидел в букваре нарисованную Красную площадь. И тогда я громко объявил, что буду
жить в Москве. Конечно, все это восприняли несерьезно, не верили, говорили: "Детство
пройдет". Детство не прошло, и в 14 лет я сказал маме: "Если ты меня не отпустишь
в Москву, то я убегу". Слава Богу, она меня услышала и фактически санкционировала
мой побег.
Я никогда в жизни не забуду то лето, вечер, сумерки, мы с отчимом на машине подъезжаем
к Кремлю и видим горящие рубиновые звезды. Я думал, что умру от восторга, я задыхался
и не мог в это поверить. И до сих пор я Москву обожаю. Здесь все так стремительно
меняется, что мне кажется, сейчас Москва - это центр мира, что все самые талантливые
люди - здесь, что все самые красивые - здесь, самые предприимчивые - здесь, самые
нахальные - здесь, в общем, все самые-самые сейчас здесь, в Москве.
Хотя последние события в нашей стране несколько отодвигают на второй план радости
от приятных изменений. Вообще, конечно, есть кое-что, что мне в Москве не нравится.
Например, мне кажется, в Москве не соблюдается архитектурное единство: из-за угла
может выглянуть какое-нибудь здание, которое ценно и интересно само по себе, но
совершенно не подходит к данному району.
Кажется, сейчас Москва похожа на взбалмошную безвкусную женщину, у которой в одном ухе клипса, в другом - бриллианты, на голове страусиное перо, соломенная шляпка и берет одновременно, на одной руке куча браслетов из пуговиц, а на другой - гипс. И это печально, потому что все-таки Москва в своем облике - немного устрашающем и одновременно лирическом - неповторима, и атмосфера в ней неповторимая.
Я, как бы это ни было страшно и странно, очень люблю гулять ночью. А старую Москву я обожаю очень-очень-очень, у меня к ней любовь невероятная.
- Как началась Ваша самостоятельная жизнь в Москве?
- Мне было 14 лет, а в 14 лет никуда не брали, кроме как в цирковое училище, поэтому
я туда поступил и закончил с красным дипломом, параллельно вел на телевидении
передачи "Шпилька" и "Музыкальная элита". Потом я поступил в Щукинское училище,
проучился там 4 года, ради чего бросил все телевизионные проекты, и по окончании
получил несколько предложений в самые разные театры, но Александр Анатольевич
Ширвиндт фактически взял меня за руку и сказал: "Ты наш".
Я пришел в Театр Сатиры и играл очень хорошие роли, но мне хотелось еще большего.
Посему через полгода я ушел. Два месяца я был вне театра, а потом пошел подыгрывать
своей однокурснице в театр "Современник", где Галина Борисовна Волчек одарила
меня особым вниманием. Я стал артистом театра "Современник", где служу уже 4 года,
и этот театр на сегодняшний день является моим родным домом.
- Это моя самая первая роль в театре "Современник" - роль Епиходова в спектакле
"Вишневый сад", которую я получил в наследство от Константина Райкина и Авангарда
Леонтьева. Вводы в спектакль были быстрыми и очень тяжелыми. За короткий срок
я не сумел правильно услышать Галину Борисовну. Поэтому она применила в отношении
меня свой фирменный педагогический прием, окунув меня в атмосферу абсолютной нелюбви
и отчужденности. В общем, она смоделировала на примере наших с ней отношений отношения
Епиходова и Дуняши. И мне было так обидно, что Волчек, которая уважала меня и
взяла в театр, вдруг меня не любит и не замечает, что все это отчаяние легло на
роль, благодаря чему я и сыграл ее отлично. После спектакля Галина Борисовна подошла
ко мне и сказала: "Молодец. Поздравляю. Все сделано правильно. Хорошей тебе и
успешной жизни в нашем театре". Но вообще у любого артиста самая любимая роль
- это та, которая еще не сыграна.
- Есть какой-нибудь персонаж, которого Вы хотели бы сыграть?
- Я вообще никогда не мечтаю о ролях, потому что это дело бесполезное. Зачем я
буду себя расстраивать, вдруг это не сбудется? Хотя в наше время артисты могут
быть сами себе продюсерами, но пока я хочу довериться судьбе и тем режиссерам,
которые меня занимают, и без того, слава Богу, я актер востребованный.
- Сейчас я задействован в спектаклях "Вишневый сад", "Гроза", "Балалайкин и К°",
"Сладкоголосая птица юности" в театре "Современник", также играю в независимом
проекте Роберта Стуруа "Ромео и Джульетта".
Вообще, конец этого года и начало следующего является для меня очень важным и,
надеюсь, переломным периодом. Одновременно выходят три совершенно разные по стилю
и жанру фильма, где я играю полярные друг от друга роли, что называется, в разных
жанрах и направлениях.
На Первом канале выходит четырехсерийный фильм по произведению Акунина "Турецкий
гамбит", режиссер - Джаник Файзиев. Одновременно выйдет и его киноверсия. Опять
же на Первом канале выйдет сериал "Узкий мост", где мы сыграли комедийный дуэт
с Юрием Колокольниковым. Еще один сериал, где я сыграл, - это сериал "Усадьба",
который снял знаменитый Леонид Квинихидзе после пятнадцатилетнего перерыва в творчестве.
Наконец, скоро выйдет кинофильм "Апокриф - музыка Петра и Павла" о жизни П.И.
Чайковского, в котором у меня тоже роль.
Это о кино. Теперь о театре. В театре имени Вахтангова скоро выходит премьера
музыкального спектакля "Мадмуазель НИТУШ", режиссер - В. В. Иванов (по пьесе "Мадмуазель
НИТУШ" в свое время был снят фильм "Небесные ласточки"). В этом спектакле я играю
Флоридора и Селестена (эти роли блистательно играли комик Фернандель и Андрей
Миронов). А в театре "Современник" начались репетиции спектакля по пьесе Михаила
Кононова "Голая пионерка", режиссер спектакля - Кирилл Серебряников, в главной
роли - Чулпан Хаматова.
А еще в ближайшее время на Первом канале стартует новый телевизионный проект,
название и содержание которого держится пока в тайне. Вести эту передачу буду
я.
Кстати, скоро откроется мой официальный сайт, первая страница которого уже выложена
в Интернете по адресу oleshko.info.
- А с кем бы Вы хотели сыграть на одной сцене или в одном
фильме?
- Я бы очень хотел сыграть с Людмилой Гурченко, к которой я отношусь больше чем
с уважением и больше чем с любовью. Я бы хотел сыграть с Олегом Меньшиковым, а
еще с Женей Мироновым и, конечно, с Галиной Борисовной Волчек. А из зарубежных
- с Бетт Мидлер, например. А если брать самую высокую планку - Джек Николсон.
- У меня уже есть опыт семейной жизни,
и он прекрасен. Мы полтора года прожили душа в душу с очень талантливой актрисой
театра Калягина Ольгой Беловой. Но то ли потому, что мы друг друга слишком хорошо
знали и чувствовали, то ли еще почему-то, мы расстались и остались друзьями. Хорошими
друзьями, но такого полета, как был, у нас уже нет. А когда нет полета, то и нет
смысла продолжать отношения. А дальше...
Знаете, я люблю, когда я люблю. Вот сейчас я люблю. А что будет потом - поглядим.
Раньше я знал, что для меня любовь - это самое основное, самое дорогое, самое прекрасное, что может быть в жизни. На эту плаху любви я положил очень много: свою карьеру, свободное время, все. Я абсолютно безоглядно любил и отдавал себя без остатка. Но как только я отдавал себя, я очень быстро сгорал, вернее, меня сжигали вместе с моим желанием, и я оставался ни с чем, один.
И вот тогда я понял, что прежде всего необходимо полюбить себя. Я это сделал, я обожаю и люблю себя, а когда я люблю себя, меня любят остальные. И мне мечтается, чтобы все было сбалансировано. Я очень хочу семью, я хочу творческого счастья, я надеюсь, что мне удастся совместить личную жизнь и работу, хотя знаю, как это сложно, потому что в данный момент моя личная жизнь не складывается отчасти из-за банальной ревности к работе.
- А вообще Вы по жизни оптимист?
- Как сказал Ширвиндт, я "вялый оптимист".
- И как бы Вы это расшифровали?
- Ничего не остается, как верить…