Я сижу на диване, мечтательно закатив глаза, с выражением полной отрешенности на лице. Моя подруга Лилька бегает по комнате из угла в угол, тяжело дышит и с остервенением жует жвачку. Она нервничает. Все признаки на лицо.
Я жду. Я вижу, что Лилька борется с собой, чтобы не сорваться и не засыпать меня вопросами. Любопытство распирает ее. Это не свойственно ей. Это не свойственно нашим с ней отношениям. Обычно роли распределяются противоположным образом - это я бегаю и распинаюсь, а она сидит и закатывает глаза.
Лиля очень красивая. И темпераментная. Она легко влюбляется в мужчин, заводит романы и проживает их по своему сценарию: безумная страсть в начале и истерики (причем с обеих сторон) в конце. Я помню подробности любого из них. Подробности моих романов Лиле не известны. По той причине, что их нет. Романов.
То, что нечасто происходит между мной и отдельно взятым мужчиной никогда не доживает до этого определения. И рассказывать нечего. Было. Раньше.
Я сижу на диване, настал мой звездный час. Я всеми силами тяну его, в надежде, что впереди звездная ночь, неделя, месяц... Лиля чувствует это. Как и то, что услышит нечто особенное. Такого с ней не случалось. Это знаем мы обе.
Она устала ходить и жевать. Она опускается возле меня на ковер, подтягивает колени к подбородку. И смотрит на меня. Вернее, на мой гипс на правой ноге. От колена и ниже. Я жду. Она не выдерживает:
- Господи, ну не мучай меня!
Я наслаждаюсь. Медленно я начиная рассказывать. Я тяну, делаю паузы. Я подбираю нужные слова с трудом, голос дрожит. И этим усиливаю впечатление. Красиво, страстно, трагично.
Я. ОН. ЛЮБОВЬ. ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Попытка самоубийства. Закрытый перелом голени, сотрясение мозга. Израненное сердце навсегда.
Мы выкуриваем пачку сигарет. Выпиваем бутылку коньяка. Лилька, пьяная, плачет. Я смотрю на нее снисходительно и устало. Потом Лилька засыпает.
Я лежу на диване и слушаю, как за окном просыпается город. Синоптики обещают теплый день и теплый апрель.
Ровно месяц назад, в час пик, я вошла в метро "Площадь восстания". В этот день я чувствовала себя стильной. Я была одета в черные джинсы, короткий каракулевый полушубок и новую шляпку - серую с черной бархатной окантовкой. Я уверенно вклинилась в бесконечный поток людей и меня вместе с ним понесло к эскалатору.
Я увидела ЕГО. Не увидеть было нельзя. Он возвышался надо всеми и обозревался легко. Обозревался мной. Восхищенно. О любви к такому мужчине я писала стихи последние 15 лет, а может быть я мечтала о встречи с ним за минуту, как его увидела.
В душе екнуло, в голове отозвалось, а ноги понесли сами. К нему. Через толпу. ОН увидел меня, обратил внимание, задержал взгляд. Он откровенно разглядывал меня, а я приближалась.
И тут увидела я, вернее, увидела и услышала. Осознала позже.
Рядом с ним, покачиваясь, плыло белое, пушистое, бесформенное нечто и цеплялось за него вязанной варежкой. А он говорил, чуть наклонившись: "Удивительно, за сегодняшний день это уже пятая шляпа... Посмотри, Нюрик, какая безвкусица!" Его взгляд, поискав, нашел меня. Дальше я бежала вниз по эскалатору. В невыносимой жаре. Я знала, что белое и пушистое смотрит мне в след.
Где-то в середине эскалатора я упала...
Я лежу на диване и слушаю, как за окном проснулся город, а в душе просыпается Лиля.
Весна. Я похудела и у меня отличное настроение. С мнением одного мужчины я справилась. Легко.