Девочке чрезвычайно не нравилось ее имя. Елизавета - звучало по взрослому тяжело и основательно, будто обязывало к чему-то. Веточка - еще куда ни шло, но так называли ее редко, никому не было дела до капризов четырнадцатилетнего подростка.
Что можно рассказать о Веточке?! Ее краткая биография умещалась в несколько скупых предложений. Ничего особенного с ней не происходило, кроме того, что она все вокруг ненавидела. И, прежде всего - себя саму. Она смаковала свою ненависть, она с удовольствием била зеркала, пытаясь спрятаться от собственного отражения. Огромные крыжовенные глаза казались Веточке выпученными, вымученными, страшно неуместными на тонколобом, узком лице. Руки висели плетьми, и непонятно было, куда их применить. Волосы торчали в разные стороны, словно у папуаса. И все это пахло безнадежностью, даже юные, ловкие пальцы, которыми она выбивала гаммы.
Эта безнадежность, постоянная депрессия, неадекватность к внешнему миру - всего лишь тяжелый "подростковый сидром", как выражаются психологи. Всего лишь… Безусловно, все в этом мире преходяще, и эта пора - странная и загадочная - пройдет. Но как то же надо пережить этот "пресловутый подростковый"… а вообще - не переживать, а жить. Пусть и кажется, что ты - самый противный, самый некрасивый, самый глупый человек на свете. Или - совсем наоборот - самый замечательный, только никто этого не понимает. Один фактор остается неизменным в это время - собственный максимализм. Если жить - то жить красиво и весело! Иначе это называется существовать. Если дружить - только с наилучшими, с наиумнейшими. Если влюбиться - то навсегда, до горячки, до боли в грудной клетке, до лезвия, скребущего вены. Это нам, взрослым, самодостаточным и даже не очень, кажется все это бредом. А Веточка была глубоко несчастна. Подростки обычно все несчастны. Только из-за того, что прыщик вскочил на лбу или мама сгоряча назвала "неумехой". Однако, куча комплексов, образовавшихся в этом возрасте, время от времени дают о себе знать и во взрослой жизни. Они никуда не исчезают, с ними бесполезно бороться, их нужно вовремя заметить и "переквалифицировать" в свои достоинства. Увы, многим взрослым это не под силу, что говорить о подростке? Веточке могли бы помочь родители, старшая подруга или сестра, нежные, откровенные разговоры. Или собака. Ответственность за другое существо всегда дает нам возможность посмотреть на себя с другой стороны и многое переосмыслить.
Веточка не могла завести собаку - у папы была аллергия на шерсть. И друга у Веточки не было. Ласковые разговоры в семье Веточки не велись, и поцелуями не обменивались. А тем временем сверстницы обзаводились бой-френдами, взрослой грудью и вели разговоры о законности абортов. Веточка, как и прежде, сторонилась людей и своего отражения в зеркалах. Создавалось впечатление, что какой-то дальний родственник Питера Пена подсыпал ей в чай лекарство "от взрослости", и она навсегда обречена быть подростком, изнывающей от собственной никудышности. В какой-то особо отчаянный момент Веточка увидела в телевизоре Его. Он плавно покачивался под "фанеру" и умело, соблазнительно шевелил губами. Веточке вдруг захотелось прислониться к певцу всем своим тощим телом, вжаться ребрами в его грудь, и запеть с ним дуэтом. На экране происходило нечто - сотни девиц атаковали сцену, дерзко срывали с себя одежды и предлагали певцу свои молодые, распаренные тела. Веточку охватила ярость. Этот мужчина мог принадлежать только ей! И от злости она стала плакать… Потом Веточка заснула, и это была самая ужасная ночь в ее жизни. Так к ней пришла ее болезнь - идолопоклонство.
Было все - кассеты и диски, с которых звучал Его голос, постеры вместо обоев, бесконечные мечты и слезы о Нем. Домашние после долгих скандалов смирились, что она станет певицей и больше учиться не собирается. Как спорить, если в руках у девчонки то нож, то табуретка, которую она грозится запустить в окно и кинуться следом за ней?! Никто и не подумал о психологе. Никому и мысль не пришла обнять девочку-Веточку и крепко вжаться в ее ребра своими.
Это было одиночество, а любой нормальный человек очень трудно переносит вынужденное одиночество. Часто оно становится причиной болезней - и физических, и душевных. В подростковом возрасте одиночество ощущается еще острее, даже если оно придуманное. В это время особенно тяжело понять самого себя, разобраться в своих ощущениях и чувствах, потому так сложно строить отношения с окружающими. Ведь общение - это внимание и понимание, а откуда им взяться, если ты не принимаешь и не понимаешь самого себя?!
Веточке, безусловно, необходима была забота близких. Но вот вопрос - эта забота отсутствовала на самом деле или девочка просто была не в состоянии ее принять? Прежде всего, Веточка нуждалась в осознании себя, как личности, а не как брошенного и забытого тапочка, который, покатавшись в пыли под диваном, вдруг выползает наружу и накидывается на первого попавшегося, не заботясь о том, придутся ли они друг другу впору. Жизнь в выдуманном мире хороша, но лжива, кумиры оказываются простыми людьми, красота - вульгарным блеском, прекрасные слова - пустышками. Больно, тоскливо и страшно на нашей планете одинокому сердцу, но никто не сможет подарить ему радость и освобождение, если оно закрывает дверь на засов и окунается на самое дно страны Фантазии.
Фантазии Веточки были скудны - она мечтала дотронуться до своего кумира, она молилась о том, чтобы он ей приснился. Мчалось время, по вечерам Веточка стала петь в кабаке, самозабвенно подсчитывая, сколько осталось заработать на билет до Москвы и в концертный зал, где пел ее кумир. Родители, кажется, и не пытались ее остановить, когда деньги были скоплены, а чемодан собран. Мечта ее сбылась, Веточка побывала ни на одном, а на нескольких концертах, она вблизи видела Его лицо, пару раз касалась Его джинсов. А потом плакала, плакала - то от счастья, то от отчаяния. А потом пришла госпожа Удача, и Веточка выиграла суперприз какой-то радиостанции - ужин наедине с кумиром. Она ничего о нем не знала, подсознательно избегая этого, боясь разрушить идеальный образ. И вот - ужин наедине.
Лишним будет говорить, как она готовилась к этому событию. Лишним будет говорить, что кумир очень быстро затосковал рядом со смущенной Веточкой и от нечего делать напился. Она сидела и смотрела в красное, потное лицо, напрасно стараясь отыскать в нем черты Своего Идола. Вместо песен она слушала пьяные бредни, вместо нежных объятий терпела прикосновения грубых рук. Рыдая, Веточка выбежала из ресторана, где ее мечты стали жестокой реальностью.
Ее разочарование стало настоящей трагедией. Веточка так и осталась подростком с гипертрофированным чувством одиночества, от того ей так легко было ощутить себя несчастной.
Где-то поблизости была Москва-река, а Веточка не умела плавать. Она много не умела еще, и учиться уже не собиралась. Поздние прохожие видели, как тонкое, девичье тело обрушилось в грязную воду. Кое-кто прибавил шаг, кое-кто ругнулся матом… Кое-кто, кое-где, кое-как…
Веточку вытащил из воды, чертыхаясь и сплевывая то
и дело, худосочный парнишка в рабочем комбинезоне. Он сделал это вовремя, и теперь
Веточке благополучно исполнилось девятнадцать. Она - моя младшая
сестра, но я вспомнила об этом только, когда два года назад раздался телефонный
звонок. Незнакомый юношеский голос сообщил, что Елизавета Рудина сейчас находится
в больнице номер такой-то, и бу-бу-бу, бу-бу-бу.
"Твоей вины в этом нет",
- сказал мне муж. А у нас подрастает дочка, и она тоже может стать одинокой, и
это будет не только нашей виной, нашей бедой тоже.