А может быть и наоборот - тебе просто не хочется быть такой как все, и ты нарочито выдумываешь себе "странности". Основной принцип - не быть похожей на других, а какими методами ты этого добиваешься - неважно. Лично я с 12 лет пила кофе исключительно без сахара, потому что мне казалось, что это чертовски оригинально - два года мучилась-плевалась, а потом привыкла, теперь с сахаром действительно пить не могу.
Для Ани всегда самый лучший комплимент, когда отмечают ее необычность, для нее слово "нормальная" было оскорблением, типа серая или скучная. Аня целенаправленно и последовательно ненавидит слово "мода", она говорит, что это слово лишает нас самих себя и заставляет равняться на подруг и соседей. Ладно бы если вопросы неприемлемости моды касались только длины юбок, Аня ненавидит кино, которое смотрят все, книги, которые все читают, журналы, компьютерные игры.
Она заявляет: "Я не в состоянии смотреть то, что интересно массам, лучше я посмотрю этот фильм, когда он выйдет из широкого обращения". Причем Аня сопротивляется модным веяниям очень последовательно. Если в этот сезон было принято носить мини, она носила юбки до пят и наоборот (благо ноги позволяли любую длину). В то время, когда все ее подруги читали журнал "Новый мир", Аня читала "Искусство кино", теперь она читает именно "Новый мир" и признается, что это ее любимый журнал - слава Богу, что про него уже "все забыли". Когда было модно делать химию - Аня красилась в красный цвет; когда алые оттенки вошли в моду - Аня побрилась наголо.
Ее последовательность не знает границ, она покупает именно те вещи, которые не пользуются спросом у записных модниц. Однажды Аня купила себе суперские клетчатые зимние шорты, я обзавидовалась искренней завистью - выспросила где такие бывают, пошла с двумя подругами и купила… Когда Аня поочередно увидела нас в "ее" шортах - она выкинула свои на помойку: "Что же все как инкубаторские!"
Ее неприятие самого понятия "мода" нередко делало из нее законодательницу этой самой ненавистной моды. А все дело в том, что у Ани есть две старших сестры, и ее всю жизнь с ними сравнивали, причем обсуждению подлежало именно их сходство - они были погодки, и родители, не мудрствуя лукаво, в детстве одевали их практически одинаково. Анина жажда оригинальности и отстаивание собственной индивидуальности чаще всего граничит с эпатажем: "Мне нравится шокировать людей, когда мои подруги курили тонкие дамские сигареты - я перешла на сигары, теперь я очень хочу бросить курить, но сейчас это желание стало повсеместным, веяние моды - бросать, вот я и не поддаюсь".
У Ани есть подруга - Алеся, она совсем не старается уследить за новинками моды - они ей глубоко безразличны - Леся приобретает только те вещи, которые ей нравятся на самом деле. Случается, что она тоже красит волосы в красный или зеленый цвет, при этом оригиналкой вовсе себя не чувствует. Просто у нее подходящая компания, в которой носить серьгу, бриться наголо, нацеплять на глаза оранжевые или зеркальные линзы - это норма поведения. Алеся мне как-то раз сказала, что в их компанию затесалась "настоящая белая ворона" - девушке нравилось смотреть сериалы и читать любовные романы. Она гордилась тем, что не видела ни одного фильма Фелини, говоря, что это старомодно.
Словом, "беловоронность" очень сильно зависит от твоего круга общения, потому что - если ты находишь единомышленников - то ты такая же как и все вокруг, но будь ты даже самых традиционных взглядов и поклонницей стандартного мышления - в кругу нетрадиционалов белой вороной будешь именно ты.
Кстати, "белая ворона" - это явление среди птиц означает всего лишь другой окрас. А повадки, привычки и вкусы у вороны-альбиноса те же, что и у ее черных сестер и товарок. А мы - мы - все такие разные, и на цвет, и на вкус, и на язык, правда? И это так замечательно. А завтра я пойду и окрашусь в зеленый цвет, чтобы все в метро оборачивались и пальцем на меня показывали. Может, после этого мои новые авангардистские приятельницы примут меня за свою и перестанут называть - Белой Вороной?
Евгения Пляшкевич