К двери своей квартиры я добрался после очередного рабочего дня вялым и злым. Лифт, разумеется, не работал.
"В жизни всегда есть место подвигу, но совсем, нет места празднику, ну что за жизнь!?", - "воззвах я к небеси". Постоял в тишине подъезда. Подождал. Ответа не удостоили. Вздохнул и открыл дверь. Вошел и зарыл дверь.
Я замер на пороге. Что-то было не так. Что-то стало иначе. Не такая, как всегда атмосфера. Фэншуй поменялся…
Я напрягся... Ничего. Лишь тишина в ответ. Беззвучие.
Ленка. Любимая, единственная и т.п., блин, жена, которая всегда в это время встречала меня дома - отсутствовала! Ее не было! Квартира была пуста.
Мельком глянув в комнаты, я прошел, следуя мужскому инстинкту - в самое сердце квартиры. Туда прокрался, где холодильник, в кухню, осторожно и внимательно…
На боку у холодильника, издалека видимая, кривела наискосок записка, прижатая магнитом.
Я приблизился на расстояние прочтения. Прочитал, непроизвольно сложив на лбу складку удивления:
Разбросанным в пыли по магазинам,
(Где их никто не брал и не берет)
Моим стихам - как благородным винам,
Настанет свой черед…
Вот так. Тиннейджерские стихи 16-ти летней Цветаевой, написанные почерком моей Ленки. Зачем на холодильник налеплено - не знаю. Где жена - неизвестно. В неизвестности - голод. В холодильнике - полпакета кефира и все. В хлебнице три кусочка батона громыхают старыми костями. Безинформационность.
От звонка в дверь - я не вздрогнул, но спиной похолодел. Звонок надо менять - слишком резкий. Подошел к двери ко всему готовый, перекрестился мелко и открыл медленно. Никого. Осторожно высунувшись наружу, я еще раз убедился, что за дверью никого нет. Послушал лестницу - абсолютно тихо.
Хм… Это не я сказал: "Хм", это слева, в проеме распахнутой соседской двери, в полумраке их квартиры, практически неузнаваемая, в длинном вечернем платье, стояла и блестела улыбкой моя жена.
- Лен, ты чего?! - с лаконичным для данной ситуации идиотизмом, спросил я. Она поманила меня рукой и отступила в полумрак квартиры. Я последовал. За спиной хлопнуло. Лена приблизилась резко и обняла меня.
Спустя пару минут долгих супружеских поцелуев, я нарушил романтику ситуации, поведясь на поводу у мужской логики, начав требовать объяснений.
- Что мы тут делаем?
- Все!
- А почему не дома?
- А Маринка с Сашкой к родителям уехали.
- Соседи за дверь - и мы, значит, к ним?
- Сейчас все узнаешь. Пойдем.
За руку, она протащила меня сквозь плотную портьеру, отгораживающую коридор от комнаты. Я еще подумал, что надо так же у себя сделать…
В комнате было прекрасно. В комнате был полумрак, спокойная музыка, накрытый стол, шампанское, запах каких-то индийских курительных палочек, и моя любимая женщина.
- А что за праздник?
- Ну-у-у… Просто ты устал, и просто - я тебя люблю!
И был у нас ужин, и мы танцевали. И казалось, что все впервые, и я узнавал заново свою жену. И все было как всегда, но не так как всегда. Ну, а то, что я узнал дальше - просто нельзя описывать на сайтах без значка "три икса". Все равно цензура не пропустит. Счастье.
Мы валялись на ковре соседской квартиры, перед телевизором и играли в Sony Playstation. Раздирая в виртуальном файтинге друг-дружку, не отрывая своих глаз от экрана, мы разговаривали.
- Лен, ну так почему не дома?
- А дома - не интересно.
- А почему у соседей?
- Маринка просила цветы поливать. Да и мы с нею как-то говорили, что быт заедает, что хорошо бы как-то встряхнуться. Вот и придумали, что поменяемся квартирами, чтобы устроить такое вот свидание с собственным мужем.
- Это теперь, значит, что как мы уедем куда-нибудь, то они у нас будут гулять?
Ленка, оторвавшись от экрана, посмотрела на меня, и тут же ее боец пропустил удар моего парня.
- А что, ты против?
- Нет… Это того стоит!
Улыбка любимой женщины - была мне ответом.
- Понимаешь, Лен, - начал я, отложив в сторону джойстик, совершенно не в силах перестать занудствовать.
Ты верно подметила, что я в последнее время в депрессии. И ты, жена, нашла прекрасный способ вылечить меня!
Парадокс же ситуации тут в том, Ленка, что ты и есть главная причина моей депрессии. Да и дело тут не в тебе. Дело тут в чем-то глобальном. Ты мне очень нужна. В тебе радость жизни, но и, одновременно причина обыденности нашей жизни.
Ты и есть моя скука, и ты же - праздник.
Ведь, если бы у меня не было тебя - я бы придумал, как не скучать.
Погоди, не перебивай!
Мужчина, по определению своему - абсолютно самодостаточен. Он - веселое и легкое существо, прекрасно и беззаботно чувствующее себя, посреди подобных себе мужиков. И у нас, Ленка, полно радостей - от пьянства с друзьями на рыбалке, до футбола; от лежания под своим любимым джипом, до "качания" бицепсов в спортзале; от драки в каком-нибудь - закрытом "бойцовском клубе", до записи во французский иностранный легион. И все эти прикольные мужские озорства, почти всегда непонятны для вас, женщин. Женщина же, Ленка, как таковая, интересует мужчину иногда и отнюдь, не в виде друга. Для дружбы, мужчина, подыщет себе, кого-нибудь более логичного и понятного. Например, заведет улыбчивого ротвеллера темно-коричневого цвета и станет натаскивать его на людей.
Но, однажды вдруг, Ленка, случается что мужчина, посреди тех, к чьим ножкам и талиям его тянет основной инстинкт, встречается ему та единственная, та, с которой ему вдруг хочется остаться. И вот тогда, жена моя, на славном и незамысловатом пути, выложенном желтым кирпичом милых и приятных его большущему сердцу радостей, мужчина останавливается, вдруг поняв, что повстречал женщину, которую полюбил. И он совершает поступок. Он вылезает из-под машины (по крайней мере, бывает там только в случае необходимости). Он перестает мотаться на рыбалки и начинает редко посещать стадион. Он перестает драться, словно Портос Александра Дюма, ради самой драки - и начинает избегать ее избегать, участвуя в ней, только в случае крайней необходимости. Он отказывается от хоть и гипотетической, но возможности - заняться любовью с Клавой Шифер и Сандрой Баллок, причем с обеими сразу, в групповухе. Он бросает все это добровольно, ради нее одной и вступает в брак. И ты знаешь, Ленка, он счастлив в этой своей жертвенности. Поначалу.
А потом, за чередою дней, за бесконечными циклами: работа-семья, работа-семья… Ему все чаще начинают приходить в голову воспоминания из прошлой его жизни. И вот тут-то, начинается кризис. И вот тут-то все зависит от вас - от женщин. Но, Лена, все эти свечи, вечерние платья, это все здорово, но не определяюще. Ведь, если не осталось главного - любви - ничего уже не поможет. Я просто обниму тебя, вдохну запах твоих волос, прижму тебя теплую, домашнюю к себе - и все. И мне, жена, ничего уже не надо. Так мало и, одновременно, так много. И я еще раз хочу сказать тебе: "Спасибо тебе за все" Тут я заткнулся, потому что моя жена навалилась с поцелуями.
- Лен, а что за стихи на холодильнике?
- Цветаева… Просто вспомнила, и записала. Вот и все.
- Понятно…
Кризис среднего возраста среднестатистического мужчины средней полосы России - исчез, пропал, словно его и не было никогда. В моей жизни, всегда есть праздник. Моя жена. Моя семья. Это и есть тот праздник, который всегда со мной. То, что нашел Э.Хэменгуэй в Париже, я нашел у себя. Прямо дома. И, кстати, у меня сильное предчувствие, что скоро, наша семья станет побольше…
