Про то, что он актер, писатель, священник и героический отец, знает вся страна. Многие называют его противоречивым: святой отец, покрытый татуировками и гоняющий на мотоцикле — это нестандартно. Кто-то его обожает, а кто-то осуждает и старается уличить в неискренности. А Иван Иванович просто живет, как живется, занимается любимыми делами и воспитывает шестерых детей. «Я не умею притворяться, именно поэтому я такой, какой есть, — говорит актер. — По поводу себя иллюзий не испытываю и прекрасно понимаю, что я — сам по себе я ничто, я — это мои близкие, друзья и учителя». О новом долгожданном сезоне «Интернов», о своих новых проектах, о семье, любимой жене и детях Иван Охлобыстин рассказал «Клео».

Блиц-опрос «Клео»:
— Дружите ли вы с Интернетом?
— Безусловно. Я с ним живу.

— Что для вас непозволительная роскошь?
— Роскошь? Не знаю… Не думал об этом.

— C кем из животных себя ассоциируете?
— Не знаю, сложно сказать. Вот то, что моя Оксанка на нашу морскую свинку Клепу похожа, — это точно, у них характеры одинаковые, и даже в повадках что-то есть. А я — может быть, на пса или волка.

— У вас было прозвище в детстве?
— Иваном Ивановичем меня величали с детства.

— Что вас заводит?
— Рукопашный бой. Я много лет подряд занимался айкидо, вот перед выходом на татами чувствовал серьезный запал, азарт. В последнее время жаль, но времени не хватает. Уже полтора года не выходил, разжирел, мечтаю все-таки в самое ближайшее время восстановиться.

— Вы сова или жаворонок?
— Жаворонок.

На канале ТНТ начали показывать новый сезон «Интернов». Признайтесь, когда вы приступали к съемкам, вы ожидали, что ваш герой будет так популярен?

Не ожидал и не рассчитывал. Если честно, то нет, я думаю, такого никто не ожидал. Бывает всякое, бывает, что и проект прекрасный, и сценарий, и все вроде бы должно выстрелить, бестселлер должен выйти — а на деле не выходит. Ну, не нравится народу. А тут выстрелило. При том, что изначально все происходило в формате эксперимента, и практически с первой же серии — такой успех. Ну, любят у нас истории про врачей и любят посмеяться. А смехотерапия — это всегда хорошо.

Вы с доктором Быковым уже, наверное, сроднились? Не кажется иногда, что он — это вы, а вы — это он?

Мне-то нет, не кажется, а вот некоторые люди и правда нас не разделяют. На улицах подходят, здороваются, доктором называют. Даже, бывает, по поводу диагнозов советуются, реально рассчитывают, что я как доктор что-то им подсказать могу! (Смеется).

Кстати, вы стали лучше разбираться в медицине? Можете, и правда, уже совет какой-то дельный дать можете?

Я стал более подкованным на уровне медицинских терминов, которые я произношу с очень умным и уверенным видом. Да нет, конечно, это же кино, игра. Я скорее за живость и интересность персонажа ратую. Мне кажется, если бы мы делали все серьезно и показывали настоящие будни больницы, это было бы немного не так, как у нас.

Иван, недавно вы громко отпраздновали юбилей — 45-летие. Как ощущаете себя? Как во всем известной поговорке, ягодкой?

Нормально себя ощущаю, вполне. Нет, возраст, конечно, без ложной скромности, я не чувствую. Может, сказывается то, что у меня дети еще подрастают, я, можно, сказать молодой отец. Да и останавливаться как-то не хочется.

Когда мы женились, я Оксанку предупредил, что ей предстоит родить мне девятерых. С шестью уже справились, так что впереди еще как минимум трое.

А жена что по этому поводу говорит? Она согласна еще на троих?

Конечно, согласна. Дети — это же единственно важное дело в нашей жизни. Глядишь на них и понимаешь — вот он, мой пропуск в вечность. И пусть этих пропусков будет много. (Улыбается). Мне потомки на юбилей такой подарок приготовили — под руководством мамы отрепетировали и исполнили на несколько голосов песню про то, что папа может все что угодно. Я, конечно, знал, что они что-то такое там готовят, но даже и представить не мог, что это будет так профессионально. А хор из девяти голосов к 55-летию будет звучать еще органичнее.

Готовы к первому сентября? Кто поведет детишек на линейку? (Разговор происходил в конце августа — прим. ред.)

Да, у нас уже полная боевая готовность, все закуплено, форма наглажена. Мне уже об этом отчитались. На каждое 1 сентября моих детей я выполняю только одну функцию — фотографа! Щелкаю их, пока школьники знакомятся друг с другом или просто общаются. Я вообще им угрожал, сказал, что все отношения с одноклассниками пусть выстраивают сами и ко мне не обращаются. Но они не слишком-то меня мучают, они товарищи самостоятельные, уроки делают сами и вообще стараются.

В воспитании детей вы как участвуете? Есть обязанности, которые возложены только на вас? Забрать из школы, на ночь сказку почитать?

— Каков ваш психологический возраст?
— 25, но с сильного бодуна.

— Есть ли у вас талисман?
— Нет.

— Как вы снимаете стресс?
— Никак, просто сплю.

— Где провели свой последний отпуск?
— С семьей в Сочи, во время «Кинотавра» удалось отдохнуть несколько дней.

— Какая мелодия стоит у вас на мобильнике?
— Штатные мелодии, мелафон какой-то, до этого долго был Чак Бэрри. Вообще самый верный способ разочароваться в музыке — сделать ее рингтоном.

— Ваш любимый афоризм?
— Смерти нет.

Моя основная обязанность — зарабатывать деньги, чтобы на всех всего хватало. У меня очень плотный график, постоянные съемки, и я не буду лукавить — часто бывает так, что дома я только ночую. Сейчас продолжаются съемки нового сезона «Интернов», так что распорядок дня у меня сейчас такой: в 7 утра подъем, в 7.30 за мной приезжает машина, в 9.20 начинаются съемки, которые продолжаются практически без перерыва до 20.00 вечера. После съемок я иногда успеваю доехать в центр на важные встречи или обязательные мероприятия, домой добираюсь к 11 ночи и практически сразу спать, потому что уже в 7.30 за мной приедет машина снова.

Так что мои домочадцы знают, что требовать от папы что-то в период съемок — бесполезно и неправильно. Все понимают, что я стараюсь, зарабатываю, чтобы они могли себе купить что-то, что хочется, съездить куда-то, чтобы учебу оплатить, дом содержать.

Но если только выдается свободный день, отпуск, какие-то праздники, я с удовольствием полностью погружаюсь в семью. На диване не лежу, а стараюсь по максимуму быть полезным.

Жене помогаете?

Стараюсь по мере возможностей, я всегда о ней думаю, жутко переживаю, чтобы не переутомлялась, чтобы больше отдыхала и не так все близко воспринимала. В большие праздники я вместе с Оксаной встречаю гостей, сам работаю официантом, посудомойкой, частным охранником и разводящим. Потому что дети — и мои, и дети друзей —ссорятся, и меня вызывают на конфликты. Я понимаю, что я в этой цепочке лишь обслуживающий персонал, и мне так нравится. Если выпадает выходной, стараемся выбираться всей семьей на дачу, берем друзей, и там я отменно жарю шейку на решетке. Мои заставляют меня делать это на решетке, но вообще на чугуне, конечно, лучше. Иногда это делаем на природе, иногда дома, зовем гостей.

А вообще готовить умеете, любите?

Нет. Я был вынужден готовить долгое время на даче, я это умею, но не люблю. Я люблю мясо, много чего пробовал разного из мяса, но остановился на шейке, из нее проще всего и вкуснее блюда получаются. Но, в общем-то, моя жена готовит охотнее и, конечно, лучше. Но я люблю занимать детей и придумывать для них какие-то забавные блюда, прикольные напитки. Например, у нас есть наш фирменный семейный напиток, который я сам придумал и частенько готовлю для своих под заказ. Рецепт изобрелся сам собой, совершенно случайно. Мы обычно берем «Пепси» и разводим ее водой, чтобы было не так сладко, а тут кто-то вместо воды купил газированную содовую минеральную воду. Пришлось смешать, что было. Я попробовал и был приятно удивлен — такой необычный и очень интересный вкус получился в процессе каких-то там химических реакций. С тех пор это наш любимый семейный напиток, я ему и название скреативил — «злой лимонад» называется.

Как у отца-героя у вас наверняка есть какие-то секреты воспитания?

Особых секретов нет, все просто: главное любить и уважать своих детей и ничего не запрещать, ну, иногда где-то немного хитрить, чтобы принимать за них решение, а подавать все так, как будто это они сами так решили и придумали. Ну и, конечно, во всем поддерживать. Мои дети любят всякие рассказы про мертвецов, про нечисть какую-то, ужастики, мы не препятствуем, просто направляем это в какое-то шуточно-художественное русло. Если мертвецы, так пусть это будут трогательные и чувствительные персонажи Тима Бертона — это наш любимый семейный режиссер, если вурдалаки и черные маги, то из нашего любимого культового сериала «Семейка Адамс».

Стараемся прививать хороший вкус, при этом не давя и не навязывая. Новый год мы, например, всегда празднуем под оперу Вивальди «Орландо». У нас есть телеверсия, вот мы ее и включаем — это уже традиция, символ Нового года в нашей семье.

Вот сейчас к органной музыке постепенно приучаем. В «Семейке Адамс» дворецкий как раз на органе играет — дети слушают, смеются, им нравится.

Иван, у вас четыре дочери и два сына. Согласны со старинной поговоркой о том, что «Папины дочки, мамины сыночки»? С дочками у вас отношения особые?

Да, однозначно. И они это знают и вьют из меня веревки! (Смеется). Относятся ко мне порой как к животному и не используют сложных психологических трюков. Они могут меня чесать как борова, ласкать, и я буду скрипеть, крякать, возмущаться, но все равно продолжать давать им деньги на оплату мобильного телефона и прочие несанкционированные траты.

Съемки «Интернов» скоро завершатся. Что дальше по плану, чем порадуете поклонников?

Скоро в прокат выйдет очень важный для меня проект — картина «Лакомый кусочек». Я сам жду этого явления с нетерпением, так как очень интересно, как фильм будет воспринят публикой. Это второй пример в истории кинематографа для меня, когда кино создается непосредственно во время съемок, первый — это «Восемь с половиной» Феллини. Мы лишь следовали изначальной конструкции и пытались не забыть в процессе, что это комедия, а все остальное решалось на месте, сюжетные линии и решение переплетались сам собой. Монологи, взаимоотношения, какие-то нюансы — это все было сплошной импровизацией, оговорённой с режиссёром за пять минут до кадра. То, что я увидел на монтаже, меня впечатлило, забавно и очень необычно. Но все же есть страх, вдруг не оценят такой вот местами сумасшедший креатив, совершенно новый, я бы сказал, киножанр. Посмотрим…

Иван, вашу новую программу «Доктрина 77», которую вы 10 сентября собираетесь представить публике, наверное, тоже можно назвать новым концертным жанром — моноспектакль в формате литературной лекции. Почему стоит прийти на вашу «Доктрину 77»?

Я не буду убеждать кого-то прийти, но могу сказать, что те, кто придут, наверняка получат разнообразную пищу для размышлений. Это будет своеобразная лекция: я выйду один на трибуну в форме белой пирамиды и в течение 77 минут буду говорить о самых, на мой взгляд, важных вещах: о будущем страны, о русской национальной идее, о вере и о том, как нам всем дальше существовать. Чтобы не потерять интерес зрителя, все будет в интересной театральной форме. При этом совершенно необязательно соглашаться с моими мыслями и идеями, можно и поспорить. Хочется просто заставить людей немного оглядеться, подумать, осознать ответственность за то, что происходит вокруг.

Моя сверхзадача — донести до каждого человека то, что нам всем есть, что сказать, и не надо бояться заявлять о том, что ты думаешь и что тебя волнует.